13 вопросов американскому журналисту

Евгений Ющук

Уголовное дело экс-шеф-редактора портала Ura.ru   Аксаны Пановой стало резонансным, благодаря участию в нем раскрученных медийных фигур. Однако до недавнего времени этот резонанс носил, преимущественно, местный характер: за пределами Свердловской области героиня процесса была не особо известна, да и вообще проблемы «замкадышей» редко становятся главными в федеральной информационной повестке.

Однако на днях произошел случай, который, наверное, можно назвать прецедентным сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, серьезное американское издание “The Washington Post” активно обратило внимание на процесс в российской глубинке и написало об этом статью «Head of Russian news website faces prison»  («Главреду уральского новостного сайта грозит тюрьма»).

Во-вторых – что, пожалуй, еще более необычно —  полиция этой самой российской глубинки достаточно оперативно отреагировала, на своем официальном сайте, на материал, опубликованный в американском СМИ. И не просто отреагировала (в этом, как раз, ничего удивительного), а отреагировала не только на русском, но и на английском языке. Т.е., позаботилась о доведении своей точки зрения до англоязычной аудитории американской газеты.

В-третьих, некие, явно российского происхождения, граждане вот так вот запросто начали дискуссию в комментариях к статье “The Washington Post”. В меру своего знания английского языка, конечно. Ну, или в меру возможностей компьютерных переводчиков.

В общем, границы между американскими изданиями и каким-нибудь местным российским порталом, де-факто, оказались то ли стерты, то ли вообще разрушены. И стерты-разрушены не только технически, но и в восприятии американского издания россиянами.

Позвав на помощь заокеанское СМИ, инициаторы этого шага, возможно, неосознанно, породили еще один эффект:  как только «американская пресса» перестала быть далекой и загадочной и начала обращать внимание на местечковые события на Урале – потерялась ее «сакральность». Американское издание явно перестали рассматривать как априори авторитетное и даже непогрешимое, и стали к нему относиться, как к широко известному, но уже не пугающе-загадочному СМИ. Например, как к «Эху Москвы», «Комсомольской правде» или «Независимой газете».

На мой взгляд, пойдя на непосредственный контакт с жителями российского региона, журналист “The Washington Post” Билл Ингланд (Will Englund) совершил мужественный, но одновременно и ответственный поступок: его действия стали рассматриваться российскими читателями и журналистами не как действия стороннего наблюдателя или тем более арбитра, а почти как действия непосредственного участника конфликта. Со всеми вытекающими отсюда умозаключениями и выводами, порой и нелицеприятными.

Тем не менее, Билл свой шаг уже сделал, и это свершившийся факт, как его ни оценивай. Пользуясь случаем, я решил прояснить на этом близком и понятном примере — как же, на самом деле, работает  американская журналистика? В какой степени мифы и стереотипы о непогрешимой и идеально работающей американской прессе соответствуют реалиям?  Для чего и написал автору статьи  «Head of Russian news website faces prison» письмо на его служебный почтовый ящик will.englund@washpost.com

Текст письма на русском и английском языках приведен ниже.

ПО-РУССКИ

Уважаемый Билл,

Я – главный редактор информационного агентства «Интермонитор.ру» в Екатеринбурге, Россия.

Многие люди, в том числе журналисты, высказались, что Ваша статья о широко известном уральском журналисте Аксане Пановой противоречива. Некоторые из них даже делали намеки на причины написания Вашей статьи – вплоть до коррупции.

Я не друг и не враг Аксаны Пановой, но я родился в Свердловске (это старое советское имя Екатеринбурга) и я живу здесь всю свою жизнь. Поэтому я знаю многих уральцев и знаю их менталитет, т.к. являюсь их частью.

Я могу гарантировать Вам, что опубликую Ваши ответы честно и «как есть». Но прецедент, который Вы создали Вашей статьей очень важный и очень интересный, поэтому проигнорировать его нельзя. Итак, я задаю Вам некоторые вопросы, сообщаю об этом на сайте моего агентства и опубликую Ваши ответы, когда получу их от Вас.

Некоторые вопросы мои собственные, некоторые я взял из Интернета.

Вот мои вопросы к Вам, Билл:

1. Какова в «Washington Post» система принятия решения о политических материалах? Я имею в виду, является ли это решением журналиста или решением Главного Редактора, или может быть, каких-то других людей?

2. Чья была идея поехать в Россию и сделать статью о случае Аксаны Пановой?

3. Правда ли, что Вы посетили Екатеринбург или какой-то другой российский город для написания этой статьи? Если Вы посетили Россию для этого, кто организовывал Вашу командировку и кто ее оплачивал? Сколько это стоило? Где Вы останавливались на ночлег и кто платил за это?

4. Где Вы работали в России? Кто предоставил Вам это место для работы?

5. Чьим автомобилем Вы пользовались в России?

6. Кто составлял Вам список людей, у которых Вы брали интервью? Как Вы определяли, что это достаточно полный список?

7. Я не знаю, виновна Аксана Панова в преступлениях, в которых она обвиняется или нет. Я считаю, что только суд может это решить, а СМИ должны освещать для своих читателей как суд свое решение принимал.
Но почти любой абстрактный человек, которого обвиняют в преступлении, будет пытаться избежать наказания. Поэтому люди, у которых есть проблемы с законом, могут и лгать об обстоятельствах своих проблем. Даже больше – все оппоненты в любом конфликте обычно пытаются уверить каждого в своей позиции.
Вы согласны с этим?

8. Вы очень четко прояснили позицию Аксаны Пановой и ее друзей. Но как Вы проверяли, повстречались ли Вы с оппонентами Аксаны Пановой?

9. Почему Вы не встретились с руководителем полиции или прокурором, или, по крайней мере, не задали им вопросы по электронной почте? Или Вы пытались получить их комментарии, но не смогли? Если да – расскажите, как вы это делали?

10. Каким образом Вы пытались организовать встречу с губернатором Свердловской области? Почему Вы и не встретились с ним, и в статье не сказали об усилиях, которые прилагали для организации такой встречи?

11. Вы знаете русский язык в совершенстве? Если нет – кто был Вашим переводчиком?

12. Кто-либо диктовал Вам, какая точка зрения должна быть в Вашем тексте, а какой там быть не должно? Если да – платил ли Вам кто-либо за это или это были причины дружеского характера, или причины какого-нибудь партийного политического характера, или, может быть, поручение Главного Редактора?

13. В российских университетах бытует мнение, что журналист обязан показать точку зрения всех сторон любого конфликта. Это аксиома. Преподаватели говорят это молодым журналистам со студенческих лет. Есть ли что-то подобное в американской журналистской этике в целом, и в этическом кодексе или официальных правилах “Washington Post”?

Я уверен, что Ваши ответы помогут российским журналистам и всем россиянам понимать принципы американской журналистики. Лучшее понимание Вашей работы и принципов работы “Washington Post” являются хорошим дополнением к этому «глобальному» результату.

С уважением,
Евгений Ющук,
Руководитель проекта Intermonitor.ru,
Профессор Уральского государственного Экономического университета

ПО-АНГЛИЙСКИ.

Dear Will,

I’m Chief Editor of Information Agency Intermonitor.ru, Yekaterinburg, Russia.

Many people including journalists told that your article about wide-known Ural’s journalist Aksana Panova is controversial. Some of them even made allusions about the reasons of your article – up to assumptions of corruption possibility.

I’m not friend of Aksana Panova or her enemy, but I was born in Sverdlovsk (it is old Soviet name of Yekaterinburg) and I live there all my life. So I know many of Ural habitants and I know mentality of them because I’m part of them.

I can warranty to you that I’ll publish your answers faithfully and “as is”. But the precedent you made by your article is very important and very interesting so it is impossible to ignore it. So, I ask you some questions, I tell about it in my agency’s website and I’ll publish your answers when receive it from you.

Some of my questions are my own, from my soul; some of them are ideas from the Internet.

 My questions to you, Will:

1. What is system of “political topic”-decisions in “Washington Post”? I mean, is it a decision of journalist or a decision of Chief Editor or maybe some other person’s decision?
2. Whose idea was to go to Russia and make the article about Aksana Panova case?
3. Is it true that you visited Yekaterinburg or some other Russian city for this article? If you visited Russia for it, who arranged your business-trip and who paid for it? How much it was? Where did you stay for a night, who arranged it and who paid for it?
4. Where did you work in Russia? Who gave you that place for your job?
5. Whose car did you use in Yekaterinburg?
6. Who made a list of your interviewees? How did you decide that it was quite full list?
7. I don’t know, is Aksana Panova guilty in crimes she is accused or she is not guilty. I suppose, only Court can decide it and Media must show to their readers how the Court make its decision.
   But almost any abstract person who accused in crime will try to avoid punishment.  So, any people who have problem with Law, can lie about circumstances of their problem. Even more — all opponents in any conflict usually try assuring everybody in their own position.
   Do you agree with it?
8. You explained a position of Aksana Panova and her friends very clear. But how did you check whether you have a meeting with opponents of Aksana Panova or not?
9. Why didn’t met with Police chief or for instance Prosecutor or at least didn’t ask them your questions by email? Or maybe you try to get their comments, but failed? If you tried — tell us, please, how you did it?
10. How did you try to arrange your meeting with Governor of Sverdlovsk Region? Why you didn’t meet with him and didn’t say about your efforts to arrange such meeting in your article?
11. Do you know Russian language perfectly? If not — who was your interpreter?
12. Did somebody dictate you which point of view must be in the article and which one mustn’t be included in your text? If yes – did somebody pay you for it or it was some friendship reasons, or some political party reasons, or maybe order from your Chief Editor?
13. In Russian Universities there is point of view that journalist must show the point of view of all sides in any conflict. It’s axiom. Teachers say it to young journalists since their student years. Is something like it in whole USA journalist’s ethics and in “Washington Post” ethic code or official rules?

I’m sure that your answers help Russian journalists and all Russian people to understand principles of American journalism. Better understanding of your own job principles and principles of “Washington Post” job are good bonus to “global” result.

Best regards,
Evgeny Yushchuk,
Chief of Intermonitor.ru,
Professor of Ural State Economic University

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ.

1. Статья  “The Washington Post” «Head of Russian news website faces prison»  (англ.)
2. Ответ полиции Свердловской области на статью в “The Washington Post”: Полиция Свердловской области готова оказать содействие журналистам любых СМИ в освещении дела Оксаны Пановой / Sverdlovsk region Police is ready to assist reporters оf any Media in coverage of the Oksana Panova’s case
3.  Позиция Аксаны Пановой по этому инциденту: “Полиция рассмешила с утра пораньше!”
4. Перевод статьи “The Washington Post”  на русский язык порталом Инопресса: «Главреду уральского новостного сайта грозит тюрьма».
5. Позиция российских федеральных СМИ (на примере Lenta.ru): Свердловская полиция отреагировала на статью Washington Post про «Ура.ру»

Прямая трансляция новостей —