Был когда-то в советских газетах жанр: «Письмо позвало в дорогу». Сегодня, в эпоху Интернета, он приобрел новые формы. Так, в блоге очень известного российского блогера и нашего земляка Сергей Колясникова (в Живом Журнале известного как Zergulio) появился текст «Краткая инструкция: как поиметь больницу, чтобы тебе за это ничего не было».
Материал оказался выводами из письма ветерана. Пожилой житель Двуреченска Свердловской области рассказал о том, как живет местная больница и главное – как она планирует жить дальше. Картина выходила неприглядная: пенсионер бил тревогу, опасаясь, что население Двуреченска в ближайшее время останется без медицинской помощи вообще. Логика в его словах просматривалась отчетливо: он говорил о возможной коррупционной составляющей в явно антинародных поступках чиновников от медицины.
Интермонитор выехал на место, чтобы разобраться в ситуации. Посмотрели на больницу, поговорили с разными людьми.
О том, что нам удалось узнать – расскажем подробно, т.к. история оказалась типичной для современной Российской глубинки, и конфликт носит системный, а не коррупционный характер.
Итак, пенсионер Симонов Владимир Сергеевич, представившийся как Председатель Совета ветеранов «Общественной организации войны и труда» написал открытое письмо.
Из его материала следовало, что в 2008 году главный врач Сысертского района Чадов Андрей Александрович создал на базе участковой больницы в Двуреченске три общеврачебных практики, тем самым, по мнению ветерана, развалив больницу, но при этом все же пообещал никаких реорганизаций больницы не предпринимать.
Ветераны, с привлечением депутатов, тогда пытались реорганизации помешать.
В начале 2013 года, как указал господин Симонов, был закрыт круглосуточный стационар, затем уволены врач-рентгенолог, «медсестры стационара и ряд других медработников».
Кроме того, по утверждению пенсионера, в апреле 2014 года уволилась врач стационара. Здание стационара, где размещались взрослое и детское отделения на 50 коек, закрыли на капитальный ремонт, несмотря на то, что три года назад его уже делали. По мнению ветерана, после капитального ремонта в это отремонтированное здание будут переведены все три общеврачебных практики, а как будет использоваться второй корпус больничного комплекса – в котором сейчас и находятся эти практики – пенсионер не знает. Но предполагает, что их, возможно, приватизирует главный врач Чадов. Такой сценарий показался господину Симонову вероятным в связи с тем, что жена главврача Чадова – заместитель областного министра Здравоохранения.
Помимо всего перечисленного, пенсионер пожаловался, что все его предыдущие обращения рассматривались разными инстанциями, но результата не было.
Неудивительно, что блогер Сергей Колясников, будучи человеком с ярко выраженной гражданской позицией, решил привлечь внимание к крику души ветерана. Однако у блогера нет возможности проверить информацию на месте, а вот у средства массовой информации – есть. Так и получилось, что утром 27 августа 2014 года корреспондент Интермонитора отправился в Двуреченск.
Тут, пожалуй, надо дать небольшие пояснения о том, что такое Двуреченск, что такое общая врачебная практика, а также – какие реформы претерпело здравоохранение, по сравнению с советским периодом, и что изменилось в итоге.
Краткий экскурс в макроситуацию.
Двуреченск – поселок городского типа на слиянии рек Исети и Сысерти, в 55 километрах от Екатеринбурга.
Во времена СССР это был очень богатый населенный пункт. Жители работали, преимущественно, на заводе ферросплавов. Продукция шла в том числе в развитые страны, поэтому работники завода имели доступ, например, к бытовой технике из Японии – тогда как вся страна на себе испытывала значение слова «дефицит». Как было принято в СССР, завод шефствовал над местной больницей, что сказывалось на ней самым благоприятным образом – ведь имея в дополнение к обычному бюджетному финансированию такого богатого и благожелательно настроенного спонсора, можно было дать пациентам намного больше, чем давала рядовая поселковая больница.
В 90-е все это рухнуло вместе со страной. Завод отправился искать возможности выживания в условиях внезапно возникшего капитализма. Ему стало не до спонсорства больниц. Население Двуреченска испытало шок, значительно более сильный, чем большинство советских граждан, т.к. уровень достатка и возможностей, с которого двуреченцы упали в бедность, был значительно выше, нежели у большинства их соотечественников.
Стали падать зарплаты врачей. Отменили распределение в ВУЗах. Молодежь начала исчезать из больниц даже в Екатеринбурге, а уж до Двуреченска и вовсе доезжали немногие. Средний возраст сотрудников больницы стал неуклонно расти.
В СССР у больницы Двуреченска было четыре здания: три корпуса для лечебной работы и один – пищеблок с прачечной. Сначала больница лишилась одного из корпусов. Сейчас он не имеет отношения к больнице, в нем находится общежитие. Публика там, со слов местных, не самая социально адаптированная.
Затем больница потеряла детское отделение. Это грустно, но довольно логично: государство, пытаясь немногими имеющимися деньгами удержать уровень здравоохранения, было вынуждено выбирать – где ему сосредоточить сложное оборудование и тех специалистов, которые умеют на нем работать.
Понятно, что в Двуреченске, где не хватает даже линейного медицинского персонала, не набрать специалистов на сложное диагностическое оборудование. А, даже каким-то чудом набрав — не загрузить работой. Тем более – для детей, которых лет пятнадцать после развала СССР было немного, и тем более – в провинции, откуда разбегается молодежь.
Таким образом и оказалось, что советская система здравоохранения де-факто, рухнула.
Реагируя на это обстоятельство, Минздрав решил вспомнить о земских врачах. Тех самых, что, как говорится, были «мастерами на все руки». Были созданы курсы по подготовке врачей общей практики – где специалиста учили быть не только терапевтом, но и немного ЛОР-врачом, немного – невропатологом, немного – офтальмологом, немного – педиатром, и так далее. Логика при этом была такая: около 80 процентов проблем – случаи легкие, и врачу общей практики по силам. Остальные случаи он должен верно распознать и отправить пациента к специалисту нужного профиля в тот самый центр, где такой специалист есть.
Так и появились эти самые «Общие практики», укомплектованные, по сути, современными версиями земских врачей. В Двуреченске таких сейчас трое – и, соответственно, три общих практики.
Кроме врача в «Общую врачебную практику» входят фельдшер и две медсестры. Фельдшер занимается вопросами профилактики, диспансеризации. А также наиболее легкими и типичными случаями заболеваний. Более сложными случаями, а также детьми и беременными, независимо от тяжести патологии, занимается врач.
А с недавних пор государство поставило больницы в такие финансовые условия, что те могут жить только на то, что заработали или сэкономили. Это породило множество проблем даже в крупных городах – когда, например, кафедры медицинских институтов начинают выдавливать с территорий больниц. Это не кровожадность главврачей, дело тут в другом: кафедра медицинского института занимает площади, которыми больница пользоваться не может, но оплачивать должна. В новых экономических условиях это больницу никак не может устроить. Решение видится в создании Университетских клиник, но их еще сперва построить надо. Это, повторимся, проблемы даже в крупных городах.
В поселках и деревнях проблема та же, но выражается в другом: если нет потока больных – закрываются отделения. Решение о закрытии проводится, по данным мониторинга, на основании медицинской статистики.
Итак, приехали мы в Двуреченск.
Приехали, подошли к зданию больницы. Засняли снаружи и изнутри «Общую врачебную практику» на улице Озерной, 6. Тесно там. Чистенько, отремонтировано, но очень тесно.
Затем подошли к персоналу. Спросили – как пройти к закрытому отделению? Нас проводила санитарка. По дороге расспросили – что и как. Узнали, что отделение действительно закрыто. Причина – уволилась врач. Единственная. Остальной персонал на месте – и медсестры, и санитарки. Никто не уволен и не собирается увольняться. Про приватизацию ничего не слышали – изумление было искренним, да и не умеет притворяться санитарка из поселковой больницы по таким вопросам.
Подошли к корпусу и как раз встретились на крыльце с заведующий – Дианой Анатольевной Токаревой. Представились, объяснили цель визита – заснять помещения закрытого стационара и, по возможности, прояснить ситуацию. Объяснили и причину – публикация в блоге топового блогера «Zergulio», и подозрения в адрес главврача Сысертской ЦРБ.
Разумеется, никакой радости от нашего появления доктор не испытала, но, надо отдать ей должное – прятаться не стала, а пригласила в кабинет и сказала, что на вопросы ответить может, а вот съемку должна согласовать с руководством. Согласование было относительно быстрым: главный врач Сысертской больницы Андрей Чадов тоже бегать от журналистов не стал, а сказал переписать наши данные, проверить документы, после чего больницу – показать, и на вопросы – ответить. Сам он также согласился дать свои комментарии.
Мы решили начать с осмотра. Затем разговаривали с Дианой Токаревой. Потом – с персоналом больницы, по нашему выбору и в отсутствие руководителя. Потом с некоторыми пациентами. Затем – с горожанами, с больницей не связанными. И уже после всех – с Андреем Чадовым.
Не будем пересказывать все эти беседы в подробностях, расскажем итог. В преломлении к материалам пенсионера-ветерана Симонова, письмо которого и легло в основу материала.
Итак:
- В 2008 году действительно начали создавать на базе участковой больницы в Двуреченске «Общую врачебную практику». Но это сделал не Андрей Чадов, а Андрей Гуляев – который тогда и был главврачом Сысертской больницы. Чадов получил реорганизованную таким образом больницу уже в этом состоянии
- Детское отделение было закрыто в Двуреченской больнице настолько давно, что никто не смог вспомнить точно, когда. Чуть ли не во времена Перестройки.
- Круглосуточный стационар действительно был закрыт. Но вместо него появился дневной стационар.Причина закрытия круглосуточного стационара – данные мониторинга его заполненности. В нем было менее 50% пациентов от расчетной численности.По опыту небольших участковых больниц, кстати, известно, что круглосуточный стационар там практически всегда, де-факто, является дневным: люди предпочитают после процедур уходить домой.Также, по опыту участковых больниц, можно с уверенностью сказать, что лечатся в них, преимущественно, пенсионеры, часть которых рассматривают пребывание в таком стационаре не только с медицинских, но и с социальных позиций. Еще со времен СССР повелось, что есть некоторый процент пожилых людей, которые ложатся в стационар подкормиться и пообщаться, заодно сэкономив пенсию.
Безусловно, в социальном плане это тоже важно, но вот только в современной России Министерство Здравоохранения смотрит на это широко распространенное явление совершенно не так лояльно, как смотрел советский Минздрав – потому что, с его точки зрения, это не функция Здравоохранения.Кроме того, при наличии круглосуточного стационара, необходимо иметь также палату интенсивной терапии и круглосуточного врача. А еще – кормить пациентов, а значит, содержать пищеблок (на дневном стационаре пациентов не кормят).
Все это не укладывалось в режим экономии средств, было признано экономически нецелесообразным – и привело к созданию дневного стационара. С единственным врачом.
- Рентгенолог действительно уволился. По достижении 78 лет. По собственной инициативе – потому что ему было уже трудно работать.
Более того – как правило, врачи не любят работать с рентгенологами в почтенном возрасте — потому что качество работы рентгенолога напрямую связано с его остротой зрения, а она с возрастом падает. Что ж. Это логично и понятно. Говорят, его с почестями проводили на пенсию. Другого рентгенолога, желающего поехать работать в Двуреченск пока не нашлось.
- Те медсестры, которые уволились – ушли на пенсию. Остальные – работают.
- Стационар действительно закрыт. И действительно из-за того, что уволилась единственная врач. Почему уволилась? Говорят, что на Север решила поехать. Говорят, что съездила, вернулась – ей там не понравилось. А самое главное — говорят, что обратно ее брать не стали, потому что это далеко не первое ее увольнение, и руководство устало в авральном порядке искать варианты замены.
Ведь что такое – уволился врач: пациенты в палатах, лечение идет, а доктор ушел. Вот и попробуйте его срочно кем-то заменить, в условиях отсутствия кадров. Такая нестабильность оказалась еще хуже, чем стабильное отсутствие врача – и в этом логика, бесспорно, есть. Заставить же человека не увольняться – невозможно.
К тому же, многие пациенты об этом докторе нам рассказывали, прямо скажем, без восторга.
Другого доктора ищут. Когда найдут – намерены открыть обратно дневной стационар.
- Никакого капитального ремонта три года назад в терапевтическом корпусе не было. Мы увидели здание, построенное примерно в 70-е годы и явно не видевшее капитального ремонта. Как максимум — косметический, и тот в стиле «назад в СССР». Здание в капитальном ремонте действительно нуждается, в нынешнем виде оно морально и технически устарело:
Интерьеры закрытого, ввиду отсутствия врача, терапевтического отделения, в котором, теоретически, запланирован капитальный ремонт.
Теперь о том, что не попало в письмо пенсионера, но было выявлено нами.
В Двуреченске нет постоянного стоматолога-протезиста. Ни платного, ни бесплатного. Это та самая ситуация кадрового голода, о которой мы говорили в начале материала. Лечить зубы есть у кого, а протезировать – нет. Пока вопрос решается через приезды специалиста из Сысерти и через поездки пациентов в Сысерть.
Это неудобно. Это всем понятно. Этим занимались даже депутаты.
Но пока решения нет. Потому что в муниципальную больницу такого специалиста не позволяют взять жесткие нормы, увязанные с численностью населения (а в условиях постоянных жалоб председателя совета ветеранов на нарушение норм, даже в интересах населения, никто не пойдет), и при этом нет стоматолога-протезиста, который бы открыл в Двуреченске коммерческий кабинет.
Кстати, проблема больших расстояний, которая остро стоит в России, в Двуреченке отчасти решена. Если человек не может, по состоянию здоровья, ехать в ту же Сысерть или в поселок Бобровский, где есть более крупная, чем в Двуреченске, больница – его везет «буханка» «Скорой помощи». Если машин не хватает – Двуреченская и Бобровская «Скорая» выручают друг друга – это результат негласных договоренностей на местах.
Те, кто способен самостоятельно ездить на общественном транспорте – могут ехать в Сысерть либо самостоятельно (местным в любом случае периодически приходится туда выезжать по административным вопросам, т.к. БТИ, ГИБДД и прочие госструктуры расположены там — в райцентре), либо – воспользоваться так называемым «Больничным автобусом». Раз в неделю «Общие врачебные практики» отправляют своих пациентов в Сысертскую больницу на специальном автобусе – бесплатно. Доступ в автобус производится по талонам, которые выдает врач. Такой «челнок» ходит уже два года.
Есть большая проблема с полуразрушенным зданием бывшего пищеблока-прачечной на территории больницы. Это здание с выбитыми окнами и дверями. Персонал больницы с ужасом ждет, что там кого-нибудь убьют или изнасилуют.
Участковый полицейский говорит, что в курсе интереса наркоманов к этому строению. Но сносить это здание не дает Администрация, которая рассчитывает продать его или сдать в аренду предпринимателям. Впрочем, об уровне предпринимательской активности в Двуреченске можно судить по ситуации со стоматологическим кабинетом.
Так что, пока здание пищеблока-прачечной стоит в том виде, в котором мы его застали — пожароопасное и потенциально криминогенное.
Пенсионеры хотят восстановления дневного стационара. Зачем? А как раз чтобы полежать, пообщаться и заодно подлечиться. Это следует из разговоров с некоторыми из них. Просто полежать и подлечиться они могут и в небольших двухместных палатах при «Общей врачебной практике», но, как они говорят, там нельзя лежать весь день – потому что есть и другие пациенты.
Палата при «Общей врачебной практике». Таких в Двуреченске три — у каждой «Общей практики» своя. Надо бы их иметь больше, но в отремонтированном корпусе физически нет места.
Что будет дальше?
Позиция главного врача Чадова такова. Делать нужно так, как надо народу. Потому что если сделать как он не хочет – то все равно будут жалобы и заставят сделать так как народу надо.
Но есть и два ограничителя пределов народных чаяний – законодательство и дефицит кадров. Поэтому в Двуреченске, на уровне руководства муниципалитета и здравоохранения, есть неформальная договоренность: если кадры удается набрать, сверх имеющихся – надо развивать местную больницу.
Поэтому главврач Чадов уверил нас, что ни о какой приватизации корпуса участковой больницы речи нет и не может быть. И даже не потому, что бизнес в Двуреченске — это не самое популярное словосочетание, а потому, что после капитального ремонта терапевтического корпуса (если на него дадут финансирование и он все же состоится) туда будут переведены две из трех общих врачебных практик.
Они могут там разместиться, даже при восстановлении полноценного дневного стационара.
А третья останется в том знании на Озерной, 6, где сейчас, буквально на головах друг у друга, сидят три «Общих практики».
О том, что планы по «разуплотнению» общих практик именно такие – нам дали подтверждение и рядовые сотрудники больницы. Косвенно, это подтверждается и рассказами ряда сысертских предпринимателей, пытавшихся арендовать «кусочек больницы» в Сысерти. По их словам, главврач не дает этого делать – говорит, что, хотя это и законно, но репутационные издержки такого решения будут неприемлемо высокими. Так что, лучше пусть больница будет только больницей.
Кстати, нельзя сказать, что ожидание кадров носит пассивный характер. Например, в этом году Медицинская академия в Екатеринбурге получила девяносто бюджетных мест, и восемь из них «выбил» для Сысерти Чадов. Однако и тут есть проблемы: по словам Андрея Чадова, только двое жителей Сысертского района согласились на эти места поступать, чтобы затем вернуться в район и отработать в нем хотя бы несколько лет. Остальных пришлось набирать из других районов области. Не хотят люди ехать в глубинку, увы. Даже за бесплатное образование.
Среди признаков активного поиска доктора в Двуреченск можно отметить и такой: поселковая Администрация готова предоставить врачу жилье. Доктора ждет квартира.
Вот такая получилась у нас история – история развития (или упадка, это уж каждый пусть сам выберет) сельской медицины в России, на частном примере.
Эта ситуация порождает неизбежные конфликты – особенно с пожилым населением, которое и ностальгирует по советскому прошлому, и объективно нуждается в помощи и даже просто внимании, и, не менее объективно, далеко не всегда способно адекватно воспринимать действительность во всех ее нюансах.
У каждого в этом конфликте есть своя правда, и каждый, по-своему, действительно прав. Но искать компромисс все равно придется – другого выхода просто нет. Это, как и политика – искусство возможного, а не способ достижения идеала.
Филипп Юдин
