Авторская колонка Евгения Ющука
Зачем было делать заповедником место, куда привыкли с малолетства ходить туристы?
Сегодня Анна Квашнина, пытаясь оправдываться за свой саботаж экологического туризма, рассказывает истории в духе: «Ходите на соседнюю гору, она всего на 70 метров ниже и там вокруг точно такой же лес».
Дама при этом явно полагает, что она сказала нечто в свою пользу.
А я вот думаю, что она своими собственными руками подписалась под двумя тезисами, которые отстаиваю я:
1. Если там «точно такой же лес» — то, в чем заслуга Квашниной как директора заповедника? Что она уникального охраняет?
Нам не удалось найти в открытых источниках информации о наличии в заповеднике «Денежкин камень» каких-либо абсолютно уникальных животных и растений, и тем более их не удалось найти непосредственно на горе Денежкин камень, любимой туристами всех видов.
И почему не сделать было заповедник на тех самых «соседних горах» (а еще лучше – на сильно удаленных от цивилизации и поэтому неинтересных туристам)?
2. Тот, кто в Минприроды придумал в 90-е забрать у туристов и местных жителей гору «Денежкин камень» — он вообще, чем думал?
Он не понимал, что они все равно будут туда ходить и от того, что там появится высокооплачиваемая лодырь Квашнина, развешивающая таблички «Туда нельзя», люди ходить не перестанут?
Неудивительно, что даже инспектор заповедника сегодня русским языком говорит про территорию заповедника: «Ходили и ходить будут».
И неудивительно, что «Денежкин камень», по сути, представляет собой в итоге проходной двор.
Квашнина, выгораживая себя как директора, пытается это отрицать, а представитель Гринписа Михаил Крейндлин (кстати, работавший, по данным СМИ, в Минприроды по теме заповедников как раз в 90-е) оказался вынужден пытаться искажать и подтасовывать факты, в попытке защитить Квашнину от обвинений в том, что в «Денежкином камне» проходной двор, и она неспособна эффективно охранять заповедник.
Но, если смотреть на вещи объективно, а не «покупаться» на подтасовки Квашниной и ее приятеля из Гринписа, то «Денежкин камень», по факту, значительно ближе к Национальному парку, нежели к заповеднику.
Как и в других подобных заповедниках, это было заложено теми «талантливыми» людьми, которое проигнорировали традиционные пристрастия местного населения и туристов к походам и решили, что развешанные по деревьям таблички и нанятая жить на свежем воздухе дама, склонная к лени, ситуацию изменят.
Паника у Квашниной, кстати, как раз от этого: я не стал слушать ее сказки про «нетронутую природу», а проверил ситуацию в реальности. Квашнина и «посыпалась» со своими сказками.
А перевод в статус Национального парка тех заповедников, куда, несмотря на формальный запрет, всё равно ходят люди, как раз позволяет удовлетворить потребности в экологическом туризме и при этом реально, а не в виде пустых разговоров, сохранять природу нетронутой.
Для этого в Национальных парках и делается зонирование территорий.
И персонала в грамотно организованных самоокупаемых Национальных парках становится значительно больше, чем в бюджетных заповедниках. Причем, у этого персонала появляется материальный интерес в том, чтобы «граница на замке» была реально.
Да еще и количество «диких» туристов при этом значительно уменьшается. Даже Квашнина рассказывает, что многие были бы готовы заплатить и цивилизованно смотреть на природу. Но она выталкивает этих людей вытаптывать заповедник, потому что они идут нелегально – где и как получится.
А потом Квашнина картинно причитает, как, мол, она шокирована тем, что заповедник, по сути, проходной двор.
Невозможно охранять 80 тыс. га несколькими инспекторами, катающимися в рейды, если у тебя заповедник не на острове или не в горной долине, куда ведет три дороги через ущелье.
Тот, кто додумался в 90-е объявить заповедником места паломничества туристов – или глупец, или вредитель.
Вот, по совокупности всего этого, и нужно делать из «Денежкиного камня» Национальный парк – приносящий пользу экономике региона и России в целом, и привлекающий экотуристов (а не просто туристов) со всего мира. Самоокупаемый, нормально охраняемый, полезный. А не «дырявый» и сосущий из бюджета средства, при том, что нет там «нетронутой природы», за исключением отдаленных уголков (которые и нужно в Нацпарке зонировать как заповедные).
Наброски экономики такого Нацпарка я сделаю отдельным материалом.
P.S. Хотите доказательств, что «Денежкин камень» — проходной двор? Пожалуйста!
Материал из СМИ: Из этого материала прямо следует, что группы «диких» туристов, варварски относящихся к природе, группами по 15 человек заходили на территорию заповедника, стояли лагерем по 2-3 дня и уходили. Это было выявлено через два месяца, потому что они разместили фото в соцсети
Местные жители также подтверждают, что в «Денежкином камне» практически повсюду — вплоть до середины заповедника — есть следы пребывания людей.
Фактическая доступность «Денежкиного камня» — это вообще секрет Полишинеля, на самом деле
Более того, о том, что «Денежкин камень» — территория, которую регулярно посещают «дикие» туристы, говорит сама Квашнина и её сотрудники.
«Ходили и будут ходить», — прямо признал общеизвестный факт инспектор Квашниной, под видеозапись:
А вот личный приятель Квашниной С. Стуков (редактор муниципальной газеты из г. Березовского, находящегося за полтысячи километров от «Денежкиного камня») хвастается, как она его в заповедник пустила. Стуков при этом с Квашниной, на мой взгляд, рассчитался встречными услугами.
На мой взгляд, это одно из возможных проявлений вероятной коррупции – если не по букве закона, то по его духу, как это трактуют международные организации.
Скриншот со страницы YouTube с более чем часовым фильмом о парном походе а «Денежкин камень» и непрекращающемся интересе к нему я показывал выше. А так выглядело начало страницы с этим фильмом:
Ну и к чему теперь продолжать слушать сказки про «нетронутую природу»?
Правильнее (и полезнее для всех, кроме Квашниной и её мужа, пожалуй), признать, что «Денежкин камень» значительно ближе к Национальному парку, чем к заповеднику уже вчера и сегодня. И узаконить это фактическое состояние.
А не заниматься саботажем экологического туризма и профанацией «нетронутой природы» — получая при этом регулярно бюджетные средства.
Национальный парк «Денежкин камень» позволит развивать экономику, повышать престиж России и при этом реально, а не на словах, сохранять природу нетронутой.
Ещё и на самоокупаемость и прибыльность выйдет, потому что его надо ориентировать, прежде всего, на экспорт услуг, и именно под это создавать линейку предложения.
Для развития экспорта услуг, на основе Национального парка «Денежкин камень» у нас есть фишка, которой более нет нигде, кроме Уральских гор.
