Уголовное дело «Идиот» Федорко-Достоевского»: факты и мнения экспертов

30 июля 2013 года в блоге на сайте «Эхо Москвы» журналист Кирилл Маренин изложил историю необычного «отказного материала». Из слов журналиста следовало, что в 2011 году «в мировом суде житель Камчатского края Евгений Федорко, отвечая на вопрос своего оппонента, произнес слово «идиот». Судья Светлана Бобкова, на заседании у которой это случилось, сделала Федорко замечание. Могла сделать и больше: указать ему на дверь, оштрафовать или подвергнуть административному аресту. На этом инцидент (по большому счету пустяковый) был бы исчерпан. Однако дальнейшие события приняли просто вселенские масштабы».

Далее журналист, имеющий блог на либерально настроенном «Эхе», рассказал об ужасах преследования чрезмерно разговорчивого господина Федорко в рамках уголовного дела об оскорблении (напомним, что тогда оскорбление еще не было декриминализировано и могло стать составом преступления).

Как нередко водится у либеральных журналистов, господин Федорко был представлен героем, искрометно шутящим с тупой (и никак иначе) государственной машиной, ну а машина эта незаконно объявляла Федорко в розыск,  назначала «неправильных» экспертов-лингвистов, снарядила на травлю Федорко чуть ли не армию судебных приставов и так далее, в том же духе.

Тема была подхвачена многими интернет-пользователями, т.к. в очередном приступе юмора, Евгений Федорко написал в правоохранительные органы заявление следующего содержания: «О существовании слова «Идиот» я узнал из курса школьной программы, в частности, романа Ф. М. Достоевского «Идиот».

По мнению дознавателя Кошмана, совпадающему с мнением заместителя прокурора Петропавловска-Камчатского Дудина, слово «идиот» является бранным, оскорбительным, следовательно, содержащим неприличную форму. По их мнению, употребление в общественном месте слова «идиот» недопустимо и считается преступлением, которое они мне вменили.

Причиной, способствовавшей совершению мной этого преступления, явилось тлетворное влияние на меня романа Ф. М. Достоевского.

Поэтому считаю своим долгом, как гражданина РФ, сообщить нашим доблестным защитникам правопорядка о лицах, способствовавших совершению мной этого преступления. Это уже указанный мной выше, ныне покойный Достоевский, царствие ему небесное.

На основании изложенного прошу возбудить уголовное дело в отношении Достоевского Ф. М., как подстрекателя к совершению преступления».

Далее в заметке, размещенной журналистом, как само собой разумеющееся, написано, что «Федорко полагал, что, прочитав этот текст, судебные приставы осознают абсурд ситуации и прекратят заниматься ерундой».

А официальный отказ правоохранителей возбуждать уголовное дело в отношении писателя Федора Достоевского, в связи с тем, что тот умер до рождения гражданина Федорко, вызвал у журналиста веселье.

Между тем, в редакции «Интермонитора» решили разобраться в правовых нюансах этого инцидента.

Мы считаем, что гипотетическая ситуация, когда правоохранительные органы ответят на официальное заявление дееспособного гражданина Российской Федерации: «Мы не будем это расследовать, потому что считаем ваш опус приколом», — значительно опаснее, чем обязательное расследование «шуток» разнузданно ведущих себя граждан.

В то же время нам стало интересно – а есть ли какая-то защита государственных органов от подобных «шутников»? Ведь если представить себе, что «шутников» в стиле господина Федорко окажется много – не исключено, что правоохранительные органы просто перестанут успевать ловить опасных преступников, т.к. погрязнут в выяснении обстоятельств кражи «Золотого ключика» у пожилого человека, хулиганства некоего гражданина Коровьева, нарушения правил дорожного движения неким Емелей и так далее.

Так где же грань между шуткой и опасностью, между обязанностью расследовать любое заявление и «защитой от дурака» (это распространенный технический термин, связанный с устойчивостью системы к неправильному эксплуатированию, а не наше личное отношение к господину Федорко).

Для того чтобы разобраться в ситуации, мы оценили информацию, доступную в открытых источниках, а также обратились за комментариями к экспертам.

На сайте «Поиск решений судов общей юрисдикции» gcourts.ru мы нашли данные о том, что объявление в розыск и принудительный привод господина Федорко действительно были признаны незаконными – как и пишет Кирилл Маренин (Дело № 22-60/2012, Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского краевого суда).

А вот развернутое мнение журналиста Маренина о том, какие эксперты правильные, а какие – нет, судом поддержаны не были. В частности в свободном доступе есть решение по делу № 22к-1295/2011, Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского краевого суда, где подробно изложено, почему господин Федорко и его адвокат не смогли оспорить назначение «неправильного» (по их мнению) эксперта-лингвиста.

Оценить действия правоохранительных органов, в части полномасштабного расследования по «шутливому» официальному заявлению Федорко о привлечении к уголовной ответственности писателя Достоевского мы попросили консультантов из правоохранительных органов.

Консультанты пояснили Интермонитору, что всё законодательство и нормативные правовые акты обязывают все государственные структуры регистрировать обращения граждан и реагировать на них в той или иной форме. Иногда это может быть просто официальный мотивированный ответ, иногда — возбуждение уголовного дела. Причем уведомление заявителя о рассмотрении его обращения является обязательным (если в обращении содержался вопрос или изложение проблемы).

Но, вместе с тем, федеральный закон о порядке рассмотрения обращений граждан дает ведомствам право не рассматривать определенный ряд обращений — и этот перечень ситуаций в нем описан. В случае с заявлением Федорко это вполне можно было сделать. Но этого не сделали – и причины такого поступка кроются не в глупости камчатских судебных приставов, а в правоприменительной практике.

Закон направлен на то, чтобы чиновники всех мастей не «отфутболивали» заявителей, а разбирались с заявлениями. Причем так разбирались, чтобы в случае жалобы на их действия, можно было проверить качество их работы.

В результате этой, в общем-то, полезной практики, официальным лицам намного безопаснее провести весь формальный комплекс проверочных мероприятий по заведомо абсурдному заявлению и вынести отказ в возбуждении уголовного дела, чем вступать в переписку с шутником, объясняя, почему его обращение осталось без рассмотрения. Ведь «шутник» запросто может и жалобу в вышестоящую инстанцию накатать — тоже «по приколу». Но даже если шутник не напишет жалобу – объясняться с каждой проверяющей инстанцией тоже никому не хочется.

Настоящим бичом официальных структур в России стало постоянно объяснение (в письменном виде) управлениям делопроизводства вышестоящих структур, почему не был дан ответ (или своя часть ответа) на некоторые обращения граждан. По сложившейся практике, если есть обращение — должен быть ответ в любом случае.
Причем  эти вопросы с неприятной регулярностью касаются, например, благодарственных писем от людей на имя руководителя, в которых описывалось, какие сотрудники этого руководителя молодцы.

Добавляет пикантности в ситуацию с позитивными обращениями граждан и тот факт, что пресс-служба в резолюции российских руководителей часто ставится вторым исполнителем (первым, как правило, стоят «Кадры»), что подразумевает в данном случае подготовку публикации в СМИ или на сайт ведомства.

Но если Управление кадров еще может написать гражданину, что после его обращения подготовлен приказ о поощрении сотрудников, то что может написать гражданину пресс-служба, подготовившая заявление для СМИ?  И зачем?

Если уж по таким абсурдным поводам правоохранителей заставляют объясняться – можно себе представить, какие проблемы ждали бы их в случае игнорирования официального заявления о преступлении, рожденного мозгом фривольно изъясняющегося гражданина Федорко.

Примечательно, что журналистам Интермонитора не удалось даже в социальных сетях найти ни одного человека, предложившего бы линию поведения правоохранителей, альтернативную той, которая была в «деле Федорко» и при этом соответствующей закону и правоприменительной практике.

Возможно, и правильно государство декриминализровало статью «Оскорбление». Если еще и ввести серьезные, а не копеечные, штрафы – граждане, неспособные контролировать свой язык, будут учиться правилам поведения в обществе на платной основе. А правоохранительные органы не будут выбирать между заведомо абсурдным расследованием по заявлению в отношении умершего писателя и наказанием за отсутствие реакции на заявления граждан.

Иллюстрация: tamasha.me

Текст: Филипп Юдин