Наше журналистское расследование, напомним, началось после шокирующего случая, когда врач Полевской Центральной городской больницы Степан Арсеньевич Кисляков демонстративно отказался осмотреть 74-летнюю больную, поступившую по «Скорой помощи», что, по мнению комиссии Главных специалистов Минздрава, привело к ухудшению ее состояния и затем гибели через три дня.
Интермонитор стал выяснять, как же вообще могла создаться ситуация, имевшая такой результат.
Очень быстро обнаружилось, что в городе существует конфликт, направленный на «снос» главного врача Полевской ЦГБ Алферова Сергея Юрьевича.
На первый взгляд, с ним конфликтуют заслуженные люди – пенсионеры, руководители ветеранских организаций.
Однако при более пристальном рассмотрении, выясняется, что за действиями этих пенсионеров стоит бывшая депутат Полевской Думы, заведующая кардиологическим отделением Полевской больницы, также пенсионерка Любовь Владимировна Кислякова, считающая себя «серым кардиналом» Полевской ЦГБ.
По нашему мнению, явно видимая цель Любови Кисляковой — максимально долгое сохранение возможности получать на двоих с мужем в среднем около 120 тыс. рублей в месяц (не считая пенсии), не утруждая себя освоением множества новых медицинских технологий. Иными словами – спокойно пожить на неплохой зарплате, не меняя привычек, и особо напрягаясь.
Этот «застой» как «стратегия выживания» Кисляковых, видимо, и привел к полной расслабленности Степана Кислякова, не пожелавшего даже осмотреть больную, доставленную по «Скорой». Больная в итоге умерла, а следствие будет разбираться, был ли поступок Кислякова преступлением, и если да – то каким именно.
Поскольку действия главврача Сергея Алферова имеют диаметрально другие цели – как раз внедрение современных технологий в Полевском, началась информационная война экс-депутата против главврача – по всем правилам политтехнологического «наезда».
Принципы организации «личной гвардии Кисляковой»
Любовь Кислякова – супруга врача Кислякова, действиям которого следствие в настоящее время намерено дать уголовно-правовую оценку — заведует кардиологическим отделением.
Это отделение расположено в том же здании, что и терапевтическое отделение, которым заведует Степан Кисляков, и является одним из трех стационарных отделений в корпусе.
Таким образом, здание, по сути, находится под контролем четы Кисляковых.
Поскольку кардиология – это сфера, в которой много пожилых пациентов, Любовь Кислякова располагает обширной базой для «вербовки» активистов, готовых действовать в ее интересах, в обмен на доброжелательное отношение и возможность полечиться в стационаре, когда удобно.
Учитывая, что положить в «кардиологию», в принципе, можно любого пожилого человека, который устно пожалуется на боль в грудной клетке при нагрузке, у Кисляковой есть принципиальная возможность лечить практически кого угодно, просто приписав первым диагнозом, к примеру, «Ишемическую болезнь сердца».
Ну, а для обычного народа, видимо, есть Степан Кисляков.
В то же время, претензии Администрации ЦГБ и Минздраву Свердловской области пенсионеры предъявляют вполне конкретные, и значит, надо с ними скрупулезно разбираться.
Поскольку претензии, предъявляемые активистками-пенсионерками к руководству Полевской больницы и Минздраву, могут быть как правдой, так и неправдой, мы собрали их и стали перепроверять.
Методика перепроверки прозрачная и понятная: информацию «гвардейцев Кисляковой» мы транслируем главврачу Алферову и просим привести контраргументы, а информацию Алферова мы транслируем его оппонентам, и также просим ее опровергнуть или подтвердить.
Затем, выслушав обе стороны, мы предлагаем каждой из них предоставить документы, либо иные прямые доказательства в подтверждение их позиции.
Как мы и обещали, по мере появления информации, мы знакомим с ней наших читателей.
Начнем с одного из главных краеугольных камней протестной активности пенсионеров в Полевском – истории с якобы готовящейся продажей 5-этажного здания «Южного стационара» под платный патронажный центр.
«Патронажный центр на 680 коек вместо больницы» оказался фейком
Слухи, сплетни и интуиция как основа активности «генерала гвардии Кисляковой» — Майи Мурзиной
Одной из наиболее последовательных и влиятельных сторонниц Любови Кисляковой является Мурзина Майя Тихоновна. Госпожа Мурзина на пенсии, она состоит в Общественном совете больницы (который, впрочем, не особо посещает).
В Думе Полевского рассказывают, что Майя Мурзина в свое время очень активно помогала Любови Кисляковой избраться депутатом муниципальной Думы Полевского, т.е. связь между Мурзиной и Кисляковой в Полевском общеизвестна.
И еще любопытный момент, важный для понимания происходящих в Полевском процессов вокруг больницы.
Госпожа Мурзина в свое время работала на почте – в Союзпечати, поэтому сохранила связи и отношения на почте.
Так вот, как рассказал нам один из пенсионеров (в редакции его имя есть, но он попросил не раскрывать публично его имя, т.к. опасается мести Кисляковой), в острый период, когда собирались подписи «против Алферова», почтальон, разносивший пенсии, сначала не пенсию выдавал, а предлагал поставить подпись.
Причем выглядело это, со слов нашего собеседника, следующим образом. Почтальон давала листок, на котором просила написать фамилию, инициалы и поставить подпись. На вопрос о цели – отвечала, что сначала надо расписаться а уже потом она расскажет, что и как. После получения подписи – рассказывала ужасы о якобы закрытии больницы на Юге, и показывала текст письма.
На вопрос – чья это инициатива, говорила, что это попросила Мурзина.
Если это правда, то получается, что почтальоны в рабочее время, по словам пенсионеров, занимались сбором подписей по социально-политической тематике, причем не рассказывая, о чем эти подписи. Более того, если действия почтальонов описаны верно, то своими действиями они создавали ощущение, что пенсию дадут пенсионерам только после подписания предлагаемых документов.
В целом, представляется очень сомнительным, что сотрудники государственной федеральной структуры могли бы правомерно заниматься сбором подписей в пользу одной из групп влияния, по личной просьбе частного лица, да еще не раскрывая изначально целей, задач и текста, под которым пенсионер подписывается.
Мы попросили центральный офис «Почты России» прокомментировать, правомерны ли, в принципе, подобные действия почтальонов? Оперативный комментарий «Почты России» нам получить не удалось, однако по оставленному нами телефону в течение буквально десяти минут перезвонили из Свердловского Управления Почты.
Нам пояснили, что почтальоны, разносящие пенсии, действительно, не могут выступать в качестве сборщиков каких-либо подписей.
Надо отметить, что в Свердловском Управлении Почты России этой информацией заинтересовались всерьез, и выразили намерение с ней детально разобраться. Детализировать информацию нас попросила для этого руководитель направления пенсий и социальных выплат Ирина Назарова.
Разумеется, информацию о том, что почтальоны, похоже, выполняли роль сетки агитаторов, по просьбе Мурзиной, до момента официального расследования, можно считать разновидностью слуха (такой же точно, как у самой Мурзиной и прочих активистов). Но, в отличие от сплетен Мурзиной, у этого слуха, по крайней мере, есть известный нам конкретный источник, с именем и фамилией.
Мы попросили Майю Тихоновну Мурзину по телефону прокомментировать данную информацию.
Реакция госпожи Мурзиной на эту просьбу нас, признаться, очень удивила.
На вопрос о том, почему, на ее взгляд, пенсионеры рассказывают, что почтальоны, разносящие пенсию, давали им подписать документы «против Алферова» по просьбе Мурзиной», Майя Мурзина очень эмоционально ответила: «Какое ваше дело кто чего делал?! Вы не следователь!».
На вопрос о том, соответствует ли действительности информация, что Майя Мурзина ранее активно помогала в выборный период Любови Кисляковой стать депутатом, последовал ответ: «Какое ваше дело, кто кому чего помогал?! Какое ваше дело?! Мы коллективно работали! Какое ваше дело?!».
После этого Майя Тихоновна Мурзина резко оборвала разговор.
У нас сложилось впечатление, что, во-первых, госпожа Мурзина косвенно признала, что информация, рассказанная нам пенсионерами, имеет под собой реальную основу, а, во-вторых, что Марию Тихоновну крайне беспокоит обнародование этой информации.
А теперь, приведем наш разговор с Майей Мурзиной по поводу «патронажного центра на 680 коек вместо больницы», состоявшийся до общения по поводу почтальонов, якобы собиравших, по просьбе Мурзиной, подписи «против Алферова».
Мурзина М.Т.:
— У нас хотели открывать патронажный центр, а больницу закрывать. Мы сразу же поняли. А южный корпус нельзя никуда отдавать, пусть в нем будет больница!
Интермонитор:
— А почему вы решили, что в ней будут открывать патронажный центр?
— У меня есть родственники в Тюменской области, мне государственная политика в стране не нравится, поэтому и мы здесь также такую политику ведем. И там открыли частный дом престарелых, там пенсию всю отдают, но еще 40 тысяч в месяц берут. Ну, ладно, что государство им помогает. Ну вот, то же самое у нас тут хотят сделать!
— А откуда вы это знаете?
— Я вам сейчас расскажу. Раз люди недовольны, я же не одна работаю. Мне звонят, у нас отель на берегу моря, а раньше был профилакторий Машзавода на берегу моря и вдруг там появилось объявление, что открывается патронажный центр на 680 мест.
— У них там, в профилактории Машзавода открывается?
— У них там, да. А мы понимаем, я например, понимаю и со мной тут товарищи, мы понимаем, что туда 680 мест никак не войдет, если 80 мест – слава богу. Почему мы эти делали догадки – потому что мы везде писали, добивались: скажите, что ждет нашу больницу.
— Подождите, я немного логику не уловил. Вы говорите, что это всё в профилактории Машзавода?..
— А я объясню. Мне звонят и говорят: «Слушай наверное это нашу больницу хотят под патронажный центр». Потому что были слухи, что под областной тубдиспансер ее хотят – представляете, в центре города такую областную плевательницу? Такую махину! Но мы не прислушивались к этим слухам, а тут появилось это объявление и мне люди говоря: «Слушайте, Мария Тихоновна, 680 мест! Ну, 80 мест это здесь, а значит, 600 хотят в больницу»
— Да не факт…
— Вы слушайте! А я еще говорю: «Слушайте, 600 мест туда ни за что не войдет. Это если в два этажа, как лагерь осуждённых – и то не войдет». Ну ладно, мы не стали раздувать это, но я говорю – сфотографируйте объявление. Но кто-то уже прослышал, его не стало. Я запросила председателя городской Думы: «Известно ли что-то»? А нам ответили, что Дума ничего не знает.
А тут появляется объявление про профилакторий.
А главный врач по телевизору говорит одно, а на деле творит совершенно противоположное!
— Т.е., он открыл профилакторий, а говорил, что не будет его открывать?
— Он его не открыл еще. Но они ремонт там ведут.
— Ремонт где ведут?
— Вот, в отеле на берегу.
— А к больнице-то это какое отношение имеет, если это Машзавода профилакторий?
— А он не Машзавода уже давно, он частный. Я даже не знаю, чей.
— Мария Тихоновна, я не могу понять: если кто-то делает что-то где-то, то какое отношение к этому имеет больница или Дума?
— Ну я же вам сейчас сказала, что какую мы поимели мысль. А администрация сказала: «Мы ничего не знаем». А теперь вы меня послушайте, что нас беспокоит. Здание-то ладно нас беспокоит само собой, но нас обеспокоила инфраструктура. Здесь будет 600 стариков – они и земли заберут какие-то, и берег заберут.
— А вы с администрацией Машзавода общались?
— А мы и не спрашивали.
— Так, вы спросите – они же лучше знают
— Нууу… мы общались так, неофициально.
— И что они вам сказали?
— Вот, председатель Думы нам сказал: мы ничего не знаем, нам ничего не известно.
— Но, если там действительно никто не планирует вместо больницы делать ничего такого, то…
— (перебивает) Ну, откуда вы знаете? Мы видели там целую комиссию!
— В профилактории машзавода?
— Да! Приезжали, осмотрели.
— Наверное, надо разобраться, что они приезжали?
— В общем, нету у меня на это документов, я вам говорю то, что мы понимаем.
— Мария Тихоновна, мне вот что непонятно: вы боретесь за здание больницы, чтобы в нем осталась больница? Я правильно вас понял?
— Да. Правильно совершенно.
— Если больница в этом здании остается – вы достигли уже своей цели, или еще нет?
— А я вам скажу так: ее постепенно уничтожают. Вот, например, пятый этаж – третья часть помещения уже пустая. Мы политику главного врача очень хорошо понимаем, кто занимается защитой больницы, мы очень хорошо его политику понимаем. Вот, как только он добьется, что часть здания станет пустой он начнет пробивать, что здание надо освобождать.
— Подождите, но у него стоит пустое здание роддома…
— Да он откровенно говорит: «Я выброшу вас отсюда»!
— Кто это говорит?
— Главный врач
— Кому он это говорит?
— Медикам
— А каким медикам?
— Ну, какая вам разница?
— Мария Тихоновна, скажите, а как вы смогли собрать такое большое количество подписей?
— Я же не одна собирала, было собрание, вот, когда образовался… Ну зачем я буду это все вам рассказывать? Я смотрю вы не туда…
— Мария Тихоновна, я же вам сразу сказал – я не за вас, но я и не за вашу администрацию…
— На СМИ… на СМИ я проработала в Союзпечати больше 20 лет.
— Ну, хорошо. Ну, вот сейчас, насколько мне известно, терапию и кардиологию никуда переводить не собираются…
— Ага!!! Вот как вас хорошо обработали! Кто вас проинструктировал?
— Не проинструктировал, а ответил на мои вопросы. Администрация больницы ответила.
— Никогда еще меня моя интуиция не обманывала! Мы боремся и за здание, и здесь очень хорошо организован цикл: и «Скорая помощь», и обследования…
— Мария Тихоновна, давайте на секунду предположим, что действительно принято решение никуда не переводить терапию, кардиологию и неврологию. Вот, предположим, такое решение есть. А вы продолжаете ломиться в эту дверь. И? Что с этим делать?
— Наша активность еще никаких результатов не дала. Мы в какую дверь не стучимся – везде глухо. А отделение не перевели, потому что есть закон, что если общественность протестует, дааа…, то без согласия общественности сделать невозможно!
— Ну, вот – вы достигли результата, больницу с Юга не переводят.
— Мы еще результата не достигли, мы только приостанавливаем, тормозим немножко.
— Скажите, а как вы себе представляете – что должен был бы сделать главный врач, чтобы вы поняли, что при этом главном враче отделение точно не переведут? Гарантийное письмо написать, или что сделать?
Ответа мы не получили.
Связность логики госпожи Мурзиной и подкрепление ее фактами предоставляем оценить читателю самостоятельно.
Таким образом вырисовывается довольно интересная картина.
Получается, что Майя Тихоновна Мурзина, будучи очень активным человеком, и не впервые действующая в интересах Любови Кисляковой, еще со времен ее депутатства, получает некую информацию, со слов третьих лиц, даже не собирается ее перепроверять — либо просто уклоняясь от проверки, либо заявляя, что не верит тому, что ей говорят.
А затем, по-видимому, организует сбор подписей с людей, которые, в общем-то, не факт, что вообще понимают, о чём расписываются. А если и пытаются понять, то имеют в качестве доказательства главным образом голословные утверждения Мурзиной, со ссылкой на ее интуицию, которая «еще никогда ее не подводила».
В принципе, заявления Мурзиной вполне укладываются в показанные Сергеем Колясниковым вторичные волны:
Собственник бывшего профилактория: «Это глупость, чушь и мракобесие!»
Итак, мы, видимо, столкнулись с тем, что Майя Мурзина и ее сторонники, по сути, реагируют митингами и сбором подписей на слухи, не удосужившись их проверить.
Либо, с тем, что Майя Мурзина и ее сторонники, возможно, заведомо знают, что распространяемая ими информация, служащая для провоцирования социально-политической активности в Полевском, не соответствуют действительности, но преследуют собственные цели.
При этом, судя по увиденному, для социально-политической дестабилизации в Полевском используется искреннее возмущение людей искаженной картиной мира, нарисованной Мурзиной, либо через Мурзину теми, кто является бенефициаром этих потрясений.
Поскольку наша задача – максимально объективно прояснить ситуацию, мы обратились за комментарием к собственнику и руководителю того самого профилактория Машзавода, в котором Майя Мурзина усмотрела будущий патронажный центр на 680 (Шестьсот восемьдесят) коек – Владимиром Зайновым.
Владимир Зайнов, которому мы пересказали основные тезисы «группы Мурзиной» в отношении «патронажного центра на 680 мест вместо больницы», сначала засмеялся.
А потом сказал протяжное: «Оооооооой!» и сформулировал свой комментарий по-военному кратко: «Я такую глупость даже обсуждать не хочу. Мой комментарий: Это глупость, чушь и мракобесие!»
Затем господин Зайнов рассказал, что действительно в бывшем профилактории будет патронажный центр, вот только не на 680 мест, как заявляет Майя Мурзина, а в 10 раз меньше — на 68 (Шестьдесят восемь) мест. И даже эти 68 мест — как максимум.
Патронажный центр на 68 мест в Полевском, о котором говорит господин Зайнов, строится под эгидой министерства Социальной защиты. Информация о нем доступна на сайте Управляющей компании «Стоград»:
Более того, состоялась масштабная презентация этого патронажного центра, где присутствовали представители министерства и мэр Полевского (вероятно, это и есть та самая «целая комиссия», которая так впечатлила информатора госпожи Мурзиной).
По сути, патронажный центр – это современная гостиница, по типу загородных гостиниц, включающих в себя апартаменты и коттеджный поселок. От обычной гостиницы ее отличает наличие персонала, осуществляющего уход за пожилыми людьми, которые не могут обслуживать себя самостоятельно.
По словам господина Зайнова, этот патронажный центр будет брать за основу подобные центры в Германии, куда ездили за опытом его организаторы.
Немецкий опыт, адаптированный под российское законодательство, в части требований к помещениям и территории – это и есть основа будущего патронажного центра.
Риски отсутствия клиентов берут на себя предприниматели, одновременно освобождая государство от необходимости тратить средства на строительство и поддержание инфраструктуры центра.
Впрочем, организаторы уверены, что клиенты есть как среди частных заказчиков, так и со стороны государства, старающегося сделать жизнь пожилых людей максимально комфортной, и остро нуждающегося в площадях и специалистах, которые могли бы на себя эту функцию взять.
Развеял господин Зайнов и измышления Мурзиной на тему интереса патронажного центра к больнице.
Единственный интерес, который у патронажного центра к больнице есть – это как раз наличие больницы в нынешних зданиях, потому что такое соседство, в случае появления неотложной медицинской ситуации, позволяет быстро оказать медицинскую помощь старикам.
С этой точки зрения, как раз сохранение больницы, а не ее закрытие входит в сферу интересов предпринимателей.
Развитие проекта, в случае его успеха, как написано на сайте компании, предусматривает строительство «города пенсионеров» — большого коттеджного поселка. Для этого, даже теоретически, здание Южного корпуса Полевской больницы или ее территория не подойдет. Под такие проекты выделяется большой участок земли, вне города.
На первых порах предприниматели рассматривают, как максимум, постройку нескольких маленьких коттеджей на собственной территории, которая составляет около полутора гектаров – и то, при условии, что будет платежеспособный спрос на это.
А в случае развития бизнеса, займутся поиском и обустройством полноценного участка для строительства коттеджных поселков, каковым и является их перспективный «город пенсионеров», если будет спрос со стороны семей, готовых и способных в таких домиках жить.
Отметим, что, поскольку патронажный центр не хочет зависеть от ненадежной инфраструктуры Полевского, в нем будет автономное газовое отопление и горячее водоснабжение. Идея подключить к этим коммуникациям больницу и дополнительно заработать на этом, выдвинутая Управляющей компанией, умерла на корню, т.к. оказалась экономически бессмысленной.
В общем, после общения с господином Зайновым и изучения концепции патронажного центра, нам стало понятно, что фантазии Майи Мурзиной и ее информаторов крайне далеки от реальности.
Другой вопрос, что непонятно, что могут власти вообще с этим всем сделать. Главному врачу, который постоянно говорит о том, что больницу с Юга он убирать не намерен, госпожа Мурзина «не верит».
Главе Полевского, который пытался говорить то же самое, по-видимому, тоже не верит.
В итоге в Полевском, по-видимому, будут и далее проходить странные митинги, требующие предоставить то, что и так есть, и никуда не девается.
Но что примечательно – каждый раз, когда мы начинаем разматывать клубок слуха об «ужасах» Полевской больницы, мы выходим на то, что это именно слух.
На наш вопрос, как он видит развитие митинговой активности пенсионеров против закрытия больницы на Юге, Сергей Алферов ответил: «Полагаю, что проблема с митингами против закрытия Южного стационара настолько иррациональна и алогична, что решения не имеет.
Я не планирую закрывать Южный стационар, о чем неоднократно сообщал, в том числе, и активистам, организующим митинги. Ну, что я могу сделать? Еще несколько раз это повторить? Это поможет?
Если люди стоят перед открытой дверью и требуют ее открыть, как можно им помочь? Она уже открыта, эта дверь.
Подобный митинг, поэтому, настолько же осмысленный, как, например, митинг за сохранение лета в июле.
Я думаю, что, если люди находятся в плену фантазий и не желают воспринимать реальность, с этим вряд ли можно что-то сделать.
Правда я уверен, что реальные организаторы митингов прекрасно понимают, что сгоняют народ воевать за решение несуществующей проблемы. Их цели, как раз, понятны и корыстны. Но разбираться с подобными проблемами – все же не задача главврача, я не политтехнолог. Моя задача – сделать так, чтобы лечебный процесс развивался и при этом персонал был с зарплатой, а пациенты с питанием и лекарствами. Этим я и занимаюсь.
У нас еще работы непочатый край: внедрить новые технологии там, где их еще нет, обновить медицинскую мебель и мебель в ординаторских; создать условия для того, чтобы к нам наконец поехали врачи, вместо фельдшеров, которые сегодня принимают больных на участках; организовать возрастную преемственность среднего медицинского персонала; наконец, ветшающее постельное белье для больных заменить… Вот, этим мне надо заниматься. Это невозможно сделать быстро, в условиях, когда финансирование больницы, мягко говоря, далеко от идеального, а базовая ставка падает, объективно подталкивая лечебные учреждения к внедрению современных технологий. На эти цели направлена моя работа, и ею я занимаюсь, и буду заниматься.
А вот если не оптимизировать работу (сокращая затраты), не внедрять новые технологии(повышая доходную часть бюджета больницы) – то даже вопрос о поддержании существующего уровня станет неактуальным. Но нас не устраивает существующий уровень как цель, нам надо дать полевчанам хорошую медицину сегодня и отличную – завтра».
Сложно не согласиться с Алферовым в том, что бесконечно митинговать перед открытой дверью, требуя открыть дверь — это уже не конструктивные действия, а какая-то «война ради войны».
Кстати, политтехнологи, опрошенные Интермонитором, не исключают, что кукловоды искусственной проблемы вокруг Полевской ЦГБ, использующие в своих интересах неравнодушных пожилых людей, могут оказаться в центре внимания ФСБ.
Они обращают внимание на то обстоятельство, что вывод на улицу людей и искусственное поддержание напряженности могут быть на самом деле первым шагом к уличной активности антигосударственного политического характера. Заменить лозунги недолго.
Впрочем, отслеживание этих процессов — действительно не функционал главврача больницы, а спецслужб и Центра МВД по противодействию экстремизму. В этом плане, «подсветка» истинных организаторов волнений, их реальных целей и задач может помочь соответствующим структурам не допустить антигосударственной активности, прикрытой пенсионерами, как живым щитом.
Не все ветераны поддерживают «гвардейцев Кисляковой»
Надо отметить, что в рядах борцов за сохранение Южного корпуса в составе Полевской ЦГБ произошел раскол. Это явилось следствием не каких-то политтехнологий, а доведения реальных планов главного врача Алферова до активистов.
Как рассказала Интермонитору Председатель Совета ветеранов Криолитового завода и одновременно член Общественного совета Полевской больницы Валентина Ивановна Кабдинова, поначалу ветераны Криолитового завода (который как раз и построил нынешний Южный корпус) приняли Алферова недружелюбно.
Слухи о возможном переносе отделений больницы на Север были еще свежи, народ нервничал, опасаясь, что теперь придется ездить «на Север».
Это усугублялось тем, что пенсионеры по привычке воспринимают Полевской не как единый город, а как город Северский, несправедливо и обидно, по их мнению, поглощенный Полевским.
Когда Сергей Алферов стал главным врачом Полевской ЦГБ, на него вышла активист Валентина Кабдинова. Вышла с большим недоверием и подозрением, что Алферов закроет Южную больницу. Поначалу госпожа Кабдинова пришла с этим на прием к Алферову – так состоялось их первое знакомство.
Ознакомившись с планами и выкладками Алферова, Валентина Ивановна сочла их убедительными, но предложила Алферову явиться на собрание ветеранов Криолитового завода и защитить свою позицию там. Алферов так и сделал.
В немалой степени тому, что в планы Алферова сохранить больницу на Юге поверили люди, способствовали и объяснения Главы Полевского городского округа Александра Ковалева, который подтвердил, что в планах Городской администрации – сохранение больницы на Юге, и в этом понимание с главврачом достигнуто.
Естественно, ветераны Криолитового завода не расслабились и внимательно присматривают за тем, чтобы больницу действительно не перенесли. Ее и действительно не переносят.
При этом ветераны Криолитового завода и лично Кабдинова как их представитель отдают себе отчет в том, что ответственность за результат работы больницы несут не депутаты и не ветераны, а лично Алферов. А значит, он действительно вправе проводить маневры кадрами и оборудованием, оптимизировать ряд вспомогательных служб и так далее.
Но ситуация, когда заведующая кардиологическим отделением Кислякова вот-вот может столкнуться с тем, что ей придется внедрять новые технологии, которые внедряются в современных кардиологических отделениях, по-видимому, вызывает у пенсионерки Кисляковой приступы паники.
И тут в ней, очевидно, просыпаются повадки депутата – и в ход идет «гвардия» в виде Мурзиной, и не только. Что и было видно на примере фейка с «патронажным центром на 680 мест», лежащего в основе бурных выступлений «за сохранение южного стационара», который никто и не намерен закрывать.
В следующих материалах мы продолжим раскрывать подоплеку искусственных скандалов вокруг Полевской ЦГБ и рассказывать о результатах проверки нами информации, содержащейся в публичных заявлениях сторон конфликта.
Комментарий отдела МВД России по г. Полевской:
«В полицию Полевского поступило обращение местной жительницы о привлечении к ответственности врача местной больницы, в результате бездействия которого, по мнению заявительницы, скончалась ее 74-летняя мать. По данному обращению проведена проверка, возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьёй 124 Уголовного кодекса Российской Федерации «Неоказание помощи больному». В настоящее время проводится комплекс мероприятий, направленный на установление всех обстоятельств произошедшего, а также степень ответственности медика, отказавшегося в марте 2017 года осматривать и госпитализировать женщину, поступившую в приёмный покой и впоследствии скончавшуюся после повторного доставления бригадой скорой помощи».
Текст: Евгений Ющук
ТАКЖЕ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ:
«Пролежень» на теле Полевской больницы стоил женщине жизни. Расследование Интермонитора
Закулисье «Южного стационара» в Полевском: интриги и манипуляции статистикой важнее лечения больных?
Телесюжет «Резонанса» раскрыл фальшивые «протесты» пенсионеров в Полевском
