СМИ, тесно связанные с несистемной оппозицией, не оставляют попыток представить руководство Заповедника «Денежкин камень» жертвой неких тёмных сил.
Вероятно, тем самым журналисты «несистемных оппозиционеров» пытаются увести внимание читателей от реальных проблем заповедника. Таких, как нарушения законодательства об обязательном оприходовании денег за экологический туризм; нелегальная «экошкола», устроенная руководством заповедника – за что было выдано Предостережение прокуратуры; отвратительно организованная охрана заповедника и ряд других.
В ход пошла даже многократно обсужденная история о том, как совершеннолетний и живущий отдельно от родителей сын директора Денежкиного камня Фома Возьмитель сутки флиртовал с девушкой, обмениваясь с ней сообщениями и фотографиями в мессенджере Вотсап (для чего они должны были сперва обменяться телефонами), а затем его мама – Анна Квашнина заявила, что это был… кибербуллинг.
При этом комментарии других участников событий журналистом «Новой газеты» Иваном Жилиным запрашивались, но – не публиковались.
Материал «Дело «агентов Сороса» пытаются и далее распространять в ряде оппозиционных СМИ без позиции второй стороны и, соответственно, с серьёзными , целенаправленно созданными, на наш взгляд, подтасовками.
Поэтому, мы напомним, как выглядит анатомия подтасовок журналиста Жилина.
Анатомия подтасовок: Комментарии, которые постеснялась поставить в свой материал «Новая газета», или почему в «Денежкином камне» не могут рассказывать правду
Авторская колонка Евгения Ющука
Несколько дней назад ко мне обратился за комментариями гражданин, представившийся Иваном Жилиным, корреспондентом «Новой газеты».
Он сообщил, что готовит материал о ситуации вокруг северных рек и заповедника «Денежкин камень». Прислал три вопроса. И оперативно получил на них ответы.
А потом просто обманул — наплевав на журналистскую этику.
Вот как это было.
Вопросы и ответы? поднятые в процессе создания статьи «Дело «агентов Сороса»
Почему вы вообще заинтересовались ситуацией с загрязнением североуральских рек? Что именно вас задело в ней?
Это был не один эпизод, а серия событий, которые привели к постепенному втягиванию меня в эту ситуацию.Я являюсь Главным редактором издания «Интермонитор». В октябре 2018 года я отправил на пресс-конференцию по проблеме рек журналиста нашего журналиста. Это было рядовым событием – как обычно и бывает.
Там же было обосновано специалистами, что фоновое загрязнение также было, поскольку в регионе множество рудопроявлений и заброшенных карьеров.Ну и в итоге УГМК сказала, что будет за свой счет реконструировать очистные – расширять их.Таким образом, появилась линия: «УГМК после начала работ столкнулась с загрязнением рек, проблема связана с несоответствием проекта фактическому положению вещей государство взяло это под контроль и под этим контролем государства УГМК будет исправлять ситуацию».
Это, с моей точки зрения, как аналитика, является безусловным признаком двойного дна в проблеме. И мы начали разбираться.Практически сразу последовали материалы, разгоняемые «Денежкиным камнем» — что УГМК (конкретно – предприятие «Святогор») не пустило брать пробы загрязнений.Я обратился в УГМК и спросил, зачем он воспрепятствовали допуску на территорию?
Они мне в ответ прислали видеозапись, из которой следует, что Квашнина, ее муж Возьмитель, пресс-секретарь Карапетян и водитель настаивали делать пробы именно в этом составе, тогда как в заявке о проезде на территорию числились, по-моему, двое.При этом на видеозаписи ясно видно и слышно, как их не только не не пускали, а прямо уговаривали ехать делать пробы, а они прямо отказались.
После чего еще и оторвались от машины сопровождения от Святогора, движение которой было согласовано – по это также есть видеозапись.
Это укрепило меня во мнении, что действия Квашниной, скорее всего, определяются не заботой о реках, а чем-то иным.
Мы сделали стандартное исследование открытых источников и обнаружили, что за несколько месяцев до начала открытого конфликта, подчиненный-муж Квашниной Константин Возьмитель сделал в своем Живом Журнале заявление, которое я трактую как попытку вероятного вымогательства:
“Конечно, если бы всякие там, условно для примера скажем, УГМК, платили за загрязнения в полной мере, либо в хоть какой-то, можно и зажиреть».
При этом территория заповедника, расположенного выше по течению, проблемами не задета – это следует из заявлений самой Квашниной. Судя по всему, максимум, что там было – природное загрязнение рудопроявлениями – с превышением ПДК по металлам в 2-5 раз (Святогор сделал загрязнение в сотни раз).
Тогда же мы обнаружили, что предприятие СУБР (входит в Русал) систематически загрязняет реки, причем не где-то глубоко в лесу, а вообще около довольно крупного города Североуральска, в котором живут, в том числе сотрудники заповедника. Однако это совершено не интересует, почему-то, Квашнину.
После этого мы стали изучать вероятные мотивы действий Анны Квашниной и ее мужа-подчиненного Константина Возьмителя. Потому что, теория разведки говорит о том, что всегда нужно изучать людей, стоящих за проблемой. А я – специалист гражданской версии разведки, которая называется Конкурентной разведкой.
Важный момент: «Денежкин камень» — государственное бюджетное учреждение, получающее финансирование из федерального бюджета.
Судя во Вашему, Иван, портфолио, Вы – журналист-расследователь, специализируетесь на изучении, в том числе, ситуации с расходами бюджетных средств. Здесь мы с Вами созвучны.
Промежуточным итогом наших изысканий на сегодня стал выговор Квашниной от Минприроды, Предостережение прокуратуры и Представление прокуратуры.
А также, мы обнаружили, что можно существенно улучшить охрану заповедной части «Денежкиного камня» — если перевести его в статус Национального парка.
Причем это еще и позволит развивать туристический кластер в Свердловской области, и организовать экспорт туристических услуг. Что, в свою очередь, важно для предотвращения угасания города Североуральска.
Иван Жилин, «Новая газета»:
Какие цели вы для себя ставите в этом кейсе?
Изначально, как я описал выше, я пытался понять, что же происходит: почему я вижу несоответствие слов и поступков руководителя Государственного бюджетного учреждения реальности? И почему она меняет мнение на противоположное? И почему она не принимает мер к тому, чтобы её подчинённые не распространяли искаженные сведения?А они их распространяют – и по рекам, и по действиям промышленников, и по степени защищенности разных видов ООПТ.Затем, когда эта цель была достигнута, возникло несколько других:- наведение порядка в Государственном бюджетном учреждении;- организация реальной а не номинальной охраны заповедной территории;- создание туристического кластера Свердловской области за счет развития экологического (познавательного) туризма в ООПТ, в соответствии с продекларированными государством приоритетами.Я вижу, что «Денежкин камень» может стать центром притяжения и развития познавательного туризма и знаю, что это будет работать.Поэтому, я как Главный редактор Интермонитора ездил на личный приём в Минприроды, где рассказал и о неэффективной охране заповедника, и о готовности Губернатора добавить территорию «Денежкиному камню» для лучшего развития познавательного туризма.
Примечательно, что руководитель департамента ООПТ сам сказал, что если территорию добавлять – то надо делать Национальный парк, это правильнее. И записал в Карточку приема граждан пункт: «Рассмотреть возможность перевода заповедника в статус национального парка с увеличением территории»
Фото этого документа:
В диалоге выяснилось, что Минприроды против ослабления режима охраны ООПТ при переводе из статуса Заповедника в статус Национального парка – в связи с тем, что у Нацпарка, по закону, есть «Рекреационная зона», в которой особой охраны природы нет.
Если эту зону «вырезать» из заповедника – то действительно, уменьшится площадь заповедной территории.
Но Губернатор Свердловской области Куйвашев на встрече, где был Квашнина, её приятель, журналист Стуков, директор по производству УГМК Рудой, специалисты Минприроды и Росприроднадзора и я как журналист, глубоко знающий тему, сказал, что намерен как раз добавить территорию «Денежкиному камню».
В таком случае, площадь заповедной зоны останется прежней, а «рекреационная» просто добавится. Охрана улучшится и в целом станет лучше, а не хуже.
А улучшится охрана за счет того, что Нацпарк может на нее заработать денег. Сейчас в заповеднике максимум 12 инспекторов с зарплатой не выше 20 т.р. Они ни по численности, ни по квалификации, не могут охранять 80 тыс. га.
Потому и нет за последние полтора года в судах Североуральска ни одного дела по нарушению заповедного режима в «Денежкином». Зато интернет забит сведениями о нарушении заповедного режима – от самих нарушителей и просто прохожих.
Иван Жилин, «Новая газета»:
Связаны ли вы с УГМК, или ваша работа в данном случае — абсолютно личная инициатива?
Я подробно описал выше и свои мотивы, и историю развития событий.
Это моя инициатива. Я лично знаком с руководителем пресс-службы УГМК Сваловым и зам. Руководителя пресс-службы Пелевиной. Знаком я с ними задолго до того, как они пришли на работу в УГМК.
Но и они, и, в общем-то, все, кто меня знают, в курсе, что я всегда поступаю так, как сам считаю нужным.
Я обращаюсь за комментариями и к пресс-службе УГМК и к руководству заповедника – как того требует журналистская этика. Но не более того.
Весь мой кейс по заповеднику – это моя личная инициатива, отражение моей гражданской позиции и моей работы как журналиста. Ситуация с северными реками, послужившая началом моего кейса, мне давно понятна, а вот с тем, что происходит внутри заповедника «Денежкин камень» до меня почти никто не разбирался – за исключением ряда бывших сотрудников Квашниной, которые давали материалы в публичное поле.
Могу также сказать, что я неоднократно говорил публично: идеальным было бы, если бы Квашнина могла организовать экологический (познавательный) туризм в рамках заповедника или национального парка. В рамках национального парка – предпочтительнее, т.к. в этом случае территория бы добавилась. Кроме того, Национальный парк не оставляет руководителю ООПТ возможностей не организовывать экологический туризм.
Однако, к большому сожалению, на мой взгляд, Квашнина принципиально неспособна на инициативные действия, кроме освоения бюджетных средств.
А без инициативных действий невозможно сделать государственно-частное партнерство, развивающее познавательный туризм всерьёз.
Осваивать бюджетные средства и постить в соцсетях фото с выпивкой и закуской (как это делают в «Денежкином камне» в настоящее время) и организовать прибыльную для государства и для сотрудников деятельность – разные компетенции.
Думаю, это чувствует и сама Квашнина – потому и пытается предстать жертвой Ющука, уведя вопрос от реальных проблем.
Недаром, на встрече у Губернатора Квашнина, сидевшая за столом напротив меня, ни слова не смогла мне в глаза сказать ни о какой «информационной войне против неё», «троллинге» (под которым, как мне пояснил корреспондент «Новой газеты» год назад, она понимает, оказывается, запросы комментариев) и прочим претензиям такого рода.
Она просто отмолчалась, когда я показывал Губернатору конкретные факты из моего расследования.
А потом написала в соцсетях, что, оказывается, в моем присутствии, не считает возможным обсуждать мою «информационную войну против нее».
При этом замечу, что основной на сегодня довод Квашниной в духе: «Ющук хочет меня уволить, чтобы я не мешала загрязнять реки», — несостоятельны даже на уровне логики.
У Квашниной вне заповедника возможностей громко заявлять о загрязнении рек ничуть не меньше, чем в статусе директора заповедника. Это может делать любой гражданин – и делают без проблем многие экоактивисты.
Если есть уточняющие вопросы – готов ответить на них дополнительно.
С уважением,
Евгений Ющук,
Главный редактор издания Интермонитор
P.S. Прошу согласовать со мной текст моих комментариев, если Вы будете их ставить в материал. Во избежание смысловых искажений.
Ну и отмечу, что если Вы будете писать обо мне в материале, то я настаиваю на том, чтобы мои комментарии там были.
Согласованный комментарий, который «Новая газета» пообещала поставить в материал — и обманула
Иван Жилин прислал мне на согласование сокращенный вариант комментария. Это нормальная практика. Я его откорректировал, дабы не было смысловых искажений.
В результате мои комментарии приобрели такой вид:
Сам Евгений Ющук в разговоре с корреспондентом «Новой» заявил, что работа в отношении заповедника «Денежкин камень» — его личная инициатива.
По словам журналиста, интерес к заповеднику у него появился после совместной пресс-конференции сотрудников УГМК, ученых-гидрогеологов и руководства заповедника в 2018 году. На конференции, по его словам, директор заповедника соглашалась с доводами представителей УГМК и ученых о том, что загрязнение рек связано не только с проблемами на Ново-Шемурском месторождении, но и с другими рудопроявлениями, и с заброшенными карьерами. Ющук отметил, что это совершенно разные цифры загрязнений, однако даже при идеальной работе очистных превышение в несколько раз останется, т.к. является нормой для этой местности.
После пресс-конференции, отмечает журналист, Квашнина изменила свое мнение, и стала обвинять в загрязнениях только «Святогор». «Это, с моей точки зрения, как аналитика, является безусловным признаком двойного дна в проблеме», — говорит он.
Евгений Ющук обращает внимание, что сотрудники заповедника не критикуют работающие на севере области структуры РУСАЛа, которые загрязняют реки непосредственно около Североуральска. При такой избирательности, по его мнению, речь идет просто о вымогательстве у УГМК денег (он привел цитату из блога Константина Возьмителя на этот счет).
— Весь мой кейс по заповеднику – это моя личная инициатива, отражение моей гражданской позиции и моей работы как журналиста, — еще раз подчеркивает Ющук.
«Поставлю комментарий в том виде, в котором вы предлагаете», — заверил корреспондент «Новой» Иван Жилин.
В итоге этого не произошло — как говорится, от слова «совсем». Смысловая часть была утрачена, причинно-следственные связи нарушены. По-видимому «Новая газета» посчитала, что говорить правду ей категорически не нужно, это, вероятно, портит картину, рисовать которую планировали инициаторы материала.
По той же причине, на мой взгляд, «Новая газета» предпочла не акцентировать внимание на выговоре Минприроды, полученном директором заповедника «Денежкин камень» Анной Квашниной в Минприроды, а также о Представлении прокуратуры и Предостережении от той же прокуратуры в адрес директора «Денежкиного камня».
Впрочем, с этим как раз понятно: образ хорошей труженицы, страдающей от незаслуженных нападок, при рассказе о таких событиях, сложить трудно.В общем, у «Новой газеты» получилась обычная статья СМИ, пытающаяся защитить сторонников несистемной оппозиции, пригревшихся в заповеднике «Денежкин камень» на федеральном финансировании.
ТАКЖЕ ПО ТЕМЕ:
Василий Ющук: я считаю, зря они затеяли фейки с «буллингом». Дешёвые провокации выходят боком самим «затейникам»
