23 мая в городе Полевском прошло первое заседание суда по иску главного врача Полевской ЦГБ Алферова к блогеру Екатерине Ферфис. Напомним, спор возник вокруг видеоролика Ферфис от 20 февраля 2019 г., где она распространила сведения о работе Алферова, которые он считает недостоверными и порочащими.
Пройдем по пунктам искового заявления и коротко расскажем основные моменты, которые обсуждались вокруг спорных вопросов.
1. Количество операций
Чтобы не приводить в статье огромные цитаты, возьмем только два фрагмента слов Ферфис: «За 18 год было прооперировано 1200 человек, значит, это 1200 плановых операций, только плановых, и 650 экстренных. Давайте сложим, получается 1850, не многовато ли для почти уже даже не 71, сколько у нас, 62 тысячи население. Не многовато ли?». И второй: «То есть сделали тебе операцию там значит вот эту, вот эту грыжа пищевода, бах — 150-200 тысяч упало на счет больницы, допустим». Полный текст искового можно увидеть здесь.
Сторона истца указала, что согласно постановлению Президиума Верховного Суда для установления негативного характера текста, следует оценивать не только слова в отдельности, но и контекст, в котором они употребляются.
Представитель Алферова представил суду обзор, составленный экспертом-лингвистом, в котором сделан контекстный анализ ролика Ферфис.
Согласно выводам лингвиста, слова Ферфис носят негативный характер, потому что речь в ролике идет об избыточности операций и о том, что Алферов устанавливает план операций для того, чтобы получить за них в свое распоряжение как можно больше денег.
То есть, позиции сторон не противоречили друг другу в части, что делать операции и получать за них оплату по ОМС- это нормально.
Противоречие касалось того, почему эта, в общем-то, правдивая и не порочащая информация оказалась в ролике Ферфис, который, по ощущениям, был негативным по своему общему назначению.
Сторона ответчика это, по сути, никак не объясняла, предлагая видимо, считать, что Ферфис просто включила в негативный ролик не негативную информацию.Сторона истца же настаивала, что эта информация негативного характера, потому что профессиональный эксперт-лингвист из контекста усмотрел тезис об избыточности операций, который, по его мнению, изложила в своих словах Ферфис.
Сторона ответчика на это возражала, что Ферфис говорила правдивые и не порочащие факты. Например, что в приведенном выше фрагменте содержатся сухие цифры о количестве операций, которые никакого негатива не несут. Количество денег, которое больница получает за операцию по системе ОМС, также нельзя расценивать как негатив. Цитата представителя Ферфис: «Мы считаем, что эта информация не носит порочащего характера, то есть факт, что проводится большое количество операций и за это проходит оплата по системе ОМС — это соответствует действительности».
Отметим, что первый свидетель Светлана, которая ранее работала санитаркой в больнице (формально должность называется «уборщик служебных помещений»), на допросе называла почти такие же расценки на операции по системе ОМС, как и Ферфис в своем видеоролике.
Ферфис в видеоролике: Одна операция, примерно, аппендицита возьмем, примерно, стоит 30 тысяч рублей, ГЭРБ это грыжа пищевода, примерно, 150-200 тысяч рублей.
Светлана: Я для себя спрашивала [у старшей медсестры — прим. ред.], сколько стоит операция. Она говорит — обыкновенный аппендицит от 30 до 60 т.р., а такие сложные операции как грыжа пищевода, делаются долго, они подороже, до 200 т.р.
2. Статистика смертности онкобольных. Выдача направлений в онкоцентр
По вопросу сокрытия смертности онкобольных основной упор ответчика, как нам показалось, был сделан на показания свидетелей (на наш взгляд, более похожих на интерпретацию неспециалистами каких-то собственных оценок тех или иных событий, т.е. на субъективное мнение, пожалуй, даже бытового характера).
Свидетелю Светлане о сокрытии статистики смертности почти ничего не известно. Она рассказала о том, что слышала в разговорах персонала между собой и привела личный опыт о том, как пыталась узнать информацию о покойном муже подруги:
Судья: По поводу смертности — что-то вам известно на эту тему?
Светлана: По поводу смертности — ну, нет… Единственное, в выходные дни когда приходила, у нас график сутки через трое, мы приходим на работу, общаемся друг с другом. Идут обсуждения, кто как поработал, как смены прошли, и говорят «умерло трое человек», «умерло четверо человек». Когда я подходила к анестезистам и спрашивала: «Что как там у вас?». Говорит: «Ужас, за прошлые выходные умерло четыре человека».
Судья: От кого-то скрывали, что четыре человека умерли? Документацию медицинскую оформляли на эту тему?
Светлана: При мне никто ничего не оформлял
Судья: Вам известно вообще, документация ведется? Должно ведь что-то быть?
Светлана: Ну, что-то где-то есть. Например, на работе у моей хорошей знакомой умер муж в нашей больнице. Она меня попросила посмотреть, какого числа — для оформления бумаг. Я подошла к анестезисту Наташе, говорю: «Посмотри, какого числа он умер». Она говорит: «Мы то откуда знаем? Нам никто ничего не говорит, это все скрывают». Я говорю: «В смысле, у вас же есть какие-то журналы». Она говорит: «Ну, единственное есть журнал, можем посмотреть и все. Кому нужны такие огласки».
Судья: И вы сделали вывод, что скрывается статистика смертности?
Светлана: Ну, да… Ну, а как, я так посчитала.
Судья: То есть вы считаете, что эта фраза [из ролика — прим. ред.], что скрывается статистика смертности — она соответствует действительности?
Ферфис: Да, я считаю так
Судья: По поводу — 90% сидящих в живой очереди [в онкоцентре Екатеринбурга — прим. ред.] это Полевчане — это статистика какая? Это ваши выводы?
Ферфис: Это мне рассказали люди, которые обращались ко мне за помощью
Судья: Статистику кто-то считал?
Ферфис: Это мое личное мнение
Второй свидетель — Татьяна, охранник в продуктовом магазине и пациент Полевской ЦГБ. На своем личном опыте рассказывала, как тяжело у нее проходит процесс получения направления в Онкоцентр. По нашему мнению, трудно связать рассказ Татьяны в единую логическую цепочку, поэтому покажем просто некоторые цитаты:
Представитель истца: Сколько раз [с января, когда у Татьяны обнаружили подозрение на онкологию — прим. ред.] вы обращались в полевскую больницу?
Татьяна: Не хочу быть назойливой, но раз 20, наверное, точно. Могу подчеркнуть — мою амбулаторную карту куда-то дели, не могут найти.
Представитель истца: Кроме терапевта и участкового вы еще к каким-нибудь врача врачам обращались с целью получения направления?
Татьяна: К патронажной сестре… К онкологу вообще не попасть, талонов нет. К местному.
Представитель истца: В Полевском не попали к онкологу?
Татьяна: Нет. Обращались еще к неврологу, к Савину, онкологу. Потом ходила анализы сдавала…
Судья: Подождите, я вас остановлю. Вы сказали, к онкологу невозможно взять талон, а вы попали?
Татьяна: Я попала благодаря Бельской. Она позвонила по телефону и сказала: «Примите, пожалуйста, эту гражданочку».
Татьяна: К Савину когда мы обращались, что у меня боли. Он говорит: «Если бы вы были после операции, я вас бы обследовал, а так то что». Я говорю: «Тогда пойду сейчас к Алферову», — но его в этот момент не было. Но Савин соизволил нас принять.
Судья: Так в итоге вас онколог принял?
Татьяна: Савин после операции посмотрел…
Судья: А Савин — он кто?
Татьяна: Савин сейчас онколог, а тогда был хирургом, я к нему обратилась, ну вы же бывший хирург, посмотрите, что у меня. И вот до сих пор пытаюсь попасть в это…
Сейчас Татьяна проходит обследования у узких специалистов по направлению терапевта. Со слов Татьяны, терапевт говорит: «Без анализов местных не могу послать вас в онкологию».
У нас сложилось впечатление, что свидетель, которую привела Екатерина Ферфис, просто находится в процессе обследования, которое обязательно перед решением вопроса о направлении/ненаправлении в Онкцентр.
Сторона ответчика пыталась также приобщить к материалам дела некую распечатку о статистике количества онкобольных с сайта Минздрава за прошлые годы. Однако, в ходе обсуждения, стороны и суд пришли к выводу, что этот документ никак не подтверждает и не опровергает утверждения о факте сокрытия статистики Истцом. В итоге, в его приобщении суд отказал.
3. Зарплата санитарок упала в разы. Санитарки выполняют работу, предполагающую квалификацию врача-хирурга
Информацию о падении зарплаты сторона ответчика подтверждала показаниями бывшей санитарки Светланы. Нам остался не понятен главным образом следующий момент. В начале допроса Светлана говорила, что зарплата санитарок почасовая и от количества операций не зависит.
В конце — что зарплата санитарок состоит из оклада 6 т.р. и надбавок, которые могут увеличить общую сумму до 15 т.р. Каждый месяц зарплата выходит разная, но точно больше 10 т.р.
Судья: Вы информацию о том, что у санитарок снизилась зарплата, основываете на том, что вам сообщила свидетель?
Ферфис: Светлана, да
Судья: Каким-то образом эта информация проверялась?
Ферфис: У нее есть квитки о зарплате
Судья: Вы разбирались, почему у нее зарплата упала?
Ферфис: Да, она вам объяснит.
Судья: Когда произошло уменьшение вашей зарплаты с 15 т.р. до 10 т.р., в связи с чем? Вам объяснили, почему так произошло? Вы куда-то обращались?
Светлана: Я разговаривала только со своим начальником Микулич.
Судья: Чем она объяснила уменьшение зарплаты?
Светлана: План не выполняем
Судья: А у вас какой план? У вас же почасовая оплата
Светлана: Да, она идет почасовая, но она [Микулич] говорила, что в этом месяце маленькая стимуляция, нам в этом месяце ничего не добавили.
Судья: Давайте определимся с терминологией. 15 т.р. это вы считаете со всеми надбавками?
Светлана: Да
Судья: А 10 т.р. без надбавок?
Светлана: Нет, без надбавок 6240 р.
Судья: Это оклад? 6240р?
Светлана: Да.
Судья: Вы получаете регулярно 15 т.р., или всегда по-разному?
Светлана: По-разному. Не именно или 15 или 10, по-разному.
Судья: Но 10 т.р. это минимально?
Светлана: Ну, да, минималка 10 т.р. все равно выходит. У кого, например, было больше операций за смену, у тех больше выходит.
Судья: То есть это зависело и от количества операций, на которых вы присутствовали?
Светлана: Да
Что касается квалифицированной работы, которую выполняют санитарки — Светланой было сказано, что она замачивает инструменты за медсестру, если та не успела подготовиться к операции.
В операционной указания Светлане давала медсестра, которая ассистировала хирургу. Выполняла указания по ее мнению под принуждением — их говорили приказным тоном, а ее непосредственный начальник Микулич говорила: «Если что-то не нравится, можешь идти. Мы никого не держим». Алферов лично никаких поручений Светлане не давал.
Судья: По поводу работы в оперблоке. Вы какое-то участие в операциях принимали? Подавать врачу скальпель…
Светлана: До врачей я не дотрагивалась. Я все брала и распечатывала это из крафт-пакетов, либо открывала стерилизаторы. Я его открыла, а уже старшая медсестра брала у меня и отдавала хирургу.
Судья: По какой причине вы это делали? Вас они просили, или им было лень самим сделать, или это далеко стояло, или не подготовлено?
Светлана: Не подготовлено. Если медсестра все подготовила, то у них стоит стерильный стол, он накрытый, к нему подходит только она и брать может только она. Если она это не приготовила заранее, все не замочено и это нужно во время операции — это делает уборщик служебных помещений [санитарка — прим. ред.]
Судья: Скажите, вы располагаете информацией, кто-то из ваших коллег в той же должности выполняли аналогичную работу?
Светлана: Все выполняли.
Судья: Вы откуда это знаете — в разговоре с ними, или сами видели?
Светлана: Ну, я и сама наблюдала иногда, приходила, когда у меня выходной
Судья: И вас допускали в операционную?
Светлана: … Ну, я как бы переодетая же была, не в уличной форме.
Также состоялся такой диалог:
Представитель истца: Скажите, пожалуйста, в вашей терминологии что значит «ассистировать»? Что в эту функцию входит?
Светлана: Что-то подать хирургу
Судья: Вы это когда-нибудь делали?
Светлана: Во время операции — нет
4. Уходят специалисты
По поводу увольнения хороших специалистов, бывшая санитарка Светлана считает, что причина «маленькая заработная плата, плохое отношение начальства к хирургам, врачам». К слову, судья зачитал в ходе заседания фрагмент из газеты, где Алферов говорит о том, что доктор Бендовский уехал работать в Красноуфимск. Его туда позвали как хорошего специалиста, дали миллион рублей подъемных и зарплату 100 т.р.
Ферфис: В период правления Алферова ушли хорошие специалисты: Корниенко, Сардак (травматолог), Бендовский (уролог).
Светлана: Степан Михайлович уволился в том году, Корниенко — ну, может, года два назад…
Судья: Причины увольнения этих людей вам известны?
Светлана: Ну… Маленькая заработная плата, плохое отношение начальства к хирургам, врачам. Устали от ритма такого.
Судья: Много больных, из-за этого устали?
Светлана: Много больных, много работы, мало платят. В основном из-за маленькой зарплаты.
Судья: Они ушли по собственному желанию?
Светлана: Конечно, по собственному
Говоря про увольнения персонала, оказалась, что Ферфис и свидетель Светлана по-разному оценивают причины увольнения Светланы:
В начале заседания
Ферфис: После того, как Светлана сообщила мне обо всем, что я говорю в ролике, ее тактично попросили написать заявление по собственному, она написала
На допросе свидетеля
Ферфис: Светлана, расскажите причины увольнения, все, как есть.
Светлана: Причины увольнения — по собственному желанию. Но до этого собственного желания доводилось. Шушукание, показывание пальцем, на меня смотрели, будто я больной человек. Потому что узнали, что я обратилась к Екатерине Ферфис. Коллеги говорили: «Вот как, она же к ней обратилась и с какими глазами она теперь придет на работу и теперь работать собралась»
На данный момент в заседании объявлен перерыв до 27 мая, 15:30. Сторона ответчика подала ходатайство о проведении лингвистической экспертизы высказываний Ферфис в видеоролике. Сторона истца взяла перерыв, предусмотренный законом для подобных случаев, чтобы подготовиться к предоставлению своих кандидатур.
В конце заседания судья предупредил, что стороны должны быть готовы к тому, что в следующий раз может состояться рассмотрение по существу и окончание процесса.
Как говорят специалисты, в принципе такое решение суда вероятно — с учетом уже имеющейся в деле заключения эксперта-лингвиста (в данном случае его предоставил истец при подаче иска).
Окончательное решение принимает суд, после всесторонней оценки всего комплекса доказательств, предоставленного сторонами.
Редакция Интермонитора будет наблюдать за развитием событий.
Автор: Василий Ющук
Прямая трансляция новостей — 
