- Авторская колонка, Новости

УГМК, Шемур, очистные, белоленточные: кто в чем виноват и кому что делать?

 

Авторская колонка Евгения Ющука

В результате бесед со специалистами УГМК, СУБРа, ряда других участников рынка добычи и производства металлов, а также Горного университета, — нам удалось составить цельную картину, отвечающую на вопрос, который вынесен в заголовок.

Забегая вперед, можно сказать: реки чистыми будут точно, и роль белоленточных во главе с их “локомотивом” — директором ФГБУ Государственный заповедник “Денежкин камень” Анной Квашниной здесь минимальна: это заслуга государственных органов, а не белоленточных.

Белоленточные, как водится, пиарятся на проблеме. И единственное, что неприятно отличает данную ситуацию от подобных – что”белоленточные” делают это в многом силами государственных служащих Федерального государственного бюджетного учреждения, в рабочее время, оплаченное из госбюджета. Причем работа, ради которой этих госслужащих и наняло государство, в значительной степени заброшена, ради общественной работы.

Но перейдем к главному, и обсудим всё по порядку.

 

Как делается проект на разработку месторождения?

Месторождение руд проектируется, по сути, так же, как и постройка жилого дома. Разница – в масштабах ОВОС – Оценки воздействия на окружающую среду, регламентированной Федеральным законом «Об экологической экспертизе»для всех видов намечаемой хозяйственной или иной деятельности.

Проект делает проектная организация, имеющая на это соответствующие лицензии. Затем экспертная организация проводит оценку проекта на предмет наличия требуемых согласований и расчетов.

В ходе ОВОС проводится моделирование воздействия на окружающую среду – этим также занимаются лицензированные эксперты.

 

 

Это длительная процедура, т.к. проект месторождения – очень масштабная вещь.

Затем месторождение выигрывается на конкурсе, и победитель конкурса приступает к разработке.

Важно понимать, что победитель конкурса обязан (именно обязан, без вариантов отклонения) исполнять то, что предписано проектом.

В случае с Шемурским месторождением, этот победитель конкурса – УГМК.

Таким образом, УГМК, выиграв конкурс, получила на руки проект, который обязателен к исполнению.

Проектировщики разработали (а ОВОС одобрила) очистные сооружения для вод карьера.
И проектировщики не разработали отведение подотвальных вод – из-под отвалов. ОВОС не возражала.

Специалисты полагают, что разработчики и ОВОС просчитались с рельефом местности – не учли, что подотвальные воды могут вытекать и стекать по склонам горы. Как это возможно – не может сказать ни один из опрошенных нами специалистов. Но это так.

В принципе, действительно есть месторождения, у которых подотвальные воды остаются под отвалами, но в данном случае склоны известны и рассчитать путь подотвальных вод, наверное, проблемы не должно было составить. Но теперь уже как есть – надо исправлять имеющиеся проблемы.

Для этого надо, как говорят специалисты, «ловить подотвальные воды» и направлять их в очистные сооружения.

 

Почему ручьи и речушки стали кислыми? Можно ли это исправить?

Исправить это можно – это и делается с осени 2017 года в рамках Перечня дополнительных природоохранных мероприятий, согласованного с Росприроднадзором по УрФО.

Осень 2017 года – важный момент, мы к этому еще вернемся.

Причина появления кислых вод известна, понятна, и они, собственно, должны образовываться в отвалах. Кислые воды – результат химических и электролитических процессов в отвалах металлургических месторождений, они есть всегда.

Эти воды стекают под отвалы, где постепенно накапливаются.

Вымывание кислых вод из-под отвалов происходит, в результате паводков – в т.ч., выпадения осадков.

Кстати, это объясняет, как говорят специалисты, почему в речках то есть закисление и металлы, то нет. Это импульсный процесс, а не постоянный.

Полуграмотные “общественники”-госслужащие интерпретировали эту ситуацию в СМИ, как “УГМК, похоже, умеет регулировать сброс в реки, вот комиссия приезжает – всё хорошо, а уезжает – всё плохо”.
Впрочем, качество отбора кадров в госслужащие заповедника – отдельная тема, мы еще не раз обсудим ее с Минприроды, а пока пойдем дальше.

Итак, с причинами появления кислых вод в речушках мы разобрались. Можно ли это исправить?

Да, можно – и это как раз делается, на это УГМК и выделила миллиард рублей.

По первоначальному проекту УГМК построила очистные сооружения для “поимки” и нейтрализации карьерных вод. У полуграмотных “общественников”-госслужащих заповедника это называлось “какие-то маленькие ванночки”.
Впрочем, для выпускника техникума по специальности “типограф” (автора пассажа про ванночки применительно к очистным сооружениям карьера) такое, наверное, простительно.
А как “типограф” оказался госслужащим заповедника – опять же, тема отдельная и требующая разбирательства. Возможно, он в законодательстве и нормативах заповедников понимает больше, чем в “ванночках”.

Для решения проблемы подотвальных вод, вскрывшейся сейчас в конкретном воплощении, если говорить укрупненно, нужно копать “мегатраншеи”, которые уклонами выводить в сборники вод, где кислота нейтрализуется, затем удаляются взвеси и примеси – и в итоге вода, уже чистая, идет в окружающую среду.

Это технически выполнимо и является стандартным решением для подобных случаев.

Результатом становится очищенная вода в реках, прекращение воздействия на реки – после чего возвращаются рыба, и растения.
В том, что результатом постройки непредусмотренных первоначальным проектом сооружений по отлову подотвальных вод станет очищенные реки, сходятся все без исключения специалисты, опрошенные нами – независимо от их места работы.

 

В чем виновата УГМК и что она должна признать?

 

 

Когда мы стали выяснять, чего же хотят “локомотивы” экологического скандала из числа госслужащих, тесно связанных с “экологическим крылом” сторонников Навального, да и сами нередко ругающие власти Российской Федерации, и саму нашу страну, те заволновались.
И сгенерировали ответ: “Мы хотим, чтобы УГМК признала свою вину в загрязнении рек”.

Учитывая, что один из этих госслужащих прямо заявил: “Конечно, если бы всякие там, условно для примера скажем, УГМК, платили за загрязнения в полной мере, либо в хоть какой-то, можно и зажиреть», — более всего декларируемые желания “общественников”-госслужащих напоминают фразу: “Платить и каяться”. Причем платить – видимо, непосредственно им?

 

Между тем, УГМК не только признала свою вовлеченность в загрязнение рек (как эксплуатант месторождения), но и вкладывает миллиард рублей(!) в исправление проблемы.
Проблемы, созданной не УГМК, а проектировщиками.

Какое еще «признание» в таком случае требуется «белоленточным» госслужащим?

“Единственное, в чем виноват эксплуатант – это в неукоснительном выполнении проекта. Впрочем, отклониться от проекта он и не имел права”, — сформулировал описание ситуации один из корифеев горного дела в России.

И мы согласны с его выводами.


Проблема заброшенных отвалов

Все без исключения специалисты горного дела, опрошенные нами, согласились, что часть вредных веществ, загрязняющих реки, может идти со старых, заброшенных отвалов.
В них идут ровно те же процессы, что в действующих, с той разницей, что некоторые из карьеров и отвалов вообще не имеют водоотведения – особенно хищнически сделанные в 90-е.

 

 

Паводок, несомненно, может вымывать их подотвальные воды в реки.

Но проблема заброшенных отвалов будет решаться после того, как на действующих месторождениях сделают очистку подотвальных вод.

До этого просто не разобраться, кто из “заброшек” “протекает” металлом в реки.

Соответственно, вероятна ситуация, что после решения проблемы с подотвальными водами на Шемуре, придется выяснять местонахождение протекающих “заброшек” и искать способы прекращения утечек металлов и кислых вод с них.

Впрочем, государство эту проблему также знает и уже вырабатывает механизмы финансирования борьбы с этой проблемой – прежде всего, через налоговые вычеты на такую борьбу.

 

На чем “попались” белоленточные в истории с реками?

 

На наш взгляд, попались они на нескольких моментах.

Во-первых, даты. Государство обратило внимание на проблему весной 2017 года, и уже к осени 2017-го были разработан тот самый Перечень дополнительных природоохранных мероприятий, согласованного с Росприроднадзором по УрФО.

Почему «дополнительных» — понятно уже: потому что, основные мероприятия не сработали.
Между тем, белоленточные через «общественников»-госслужащих, сидящих на федеральном бюджете, и при этом замеченных в откровенной «чернухе» в адрес России, «сели на тему» только через год.

Во-вторых, белоленточные федеральные госслужащие прокололись, на наш взгляд, с объяснением своих целей.

Они же не могли декларировать: «Мы продвигаем белоленточное движение в Свердловской области, в оплаченное государством время», поэтому были вынуждены выдумать что-то благородное. Отсюда, вероятно, и родилась идея: «А вот пусть УГМК признает свою вину», — которая разбивается о миллиардные вложения в исправление чужих ошибок.

Белоленточные сейчас пытаются поддерживать иллюзию своей решающей роли в исправлении экологических проблем, «окучивая» СМИ, которые пока не разобрались в теме. Но вряд ли им удастся делать это бесконечно долго. Правда настолько очевидна и проверяема, что непременно вылезет наружу.

В-третьих, “общественники”- госслужащие ФГБУ десять лет “не замечали” загрязнения рек Сарайная и Вагран компанией СУБР, с которой у них вскрылись давние и теплые отношения. И упорно отказываются говорить о проблеме алюминия в реках (алюминия в рудах УГМК нет, как сообщил известный ученый из РосНИИВХ Александр Попов, а в реках он как раз есть).

 

 

Более того, по слухам, одним из пунктов сбора подписей в СПЧ “против УГМК”, инициированного белоленточными активистами был как раз профсоюз СУБРа. А еще одним – офис ФГБУ государственный заповедник “Денежкин камень”.

 

Фото, присланное нашим читателем из Североуральска. С его слов, это объявление висело на стене в городе Североуральске

 

Впрочем, сама компания СУБР, насколько нам известно, открестилась от своей вовлеченности в процесс сбора подписей – что логично: структуры Дерипаски ранее не были замечены в конфликтах с УГМК даже косвенно.
В этом плане, теоретически, можно предполагать, что СУБР по своей инициативе (или даже вопреки установкам из Москвы) сыграл в игру против УГМК в каких-то своих интересах. Но это, конечно, просто логическая догадка, исходя из косвенных признаков.

В-четвертых, белоленточных госслужащих выдали методы. Чисто навальновские, на наш взгляд — как в истории с провокацией при заборе проб воды. Тогда, напомним, чиновница ФГБУ Анна Квашнина сорвала корректный забор проб и обвинила в этом своих оппонентов. А когда мы стали разбираться — оказалось, что есть видеозапись, по сути, уличающая Квашнину в искажении информации.

 

Обращение в СПЧ – важный этап развития ситуации и он в интересах государства, а не “навальнят”

«То, что ситуацию вокруг природоохранных мероприятий на северных реках Свердловской области взял под контроль Совет по правам человека, в УГМК расценивают позитивно. Это однозначно позволит сформировать объективную информационную повестку. Компания неоднократно заявляла о готовности вести открытый диалог по этому и другим вопросам с общественностью, учеными и органами власти», — прокомментировали решение СПЧ в УГМК.

На предприятии утверждают, что комплекс природоохранных мероприятий на Шемурском месторождении осуществлялся ОАО «Святогор» всегда: «На месторождении действовали очистные сооружения, которые осуществляли очистку собираемых вод. Проблем с экологией не наблюдалось. Однако 2017 год оказался обильным на осадки, что привело к утечке вод с отвалов. Осенью 2017 года был разработан Перечень дополнительных природоохранных мероприятий, который был согласован с Росприроднадзором по УрФО.
Все они направлены на улучшение экологической ситуации в городе Ивдель», — говорят на предприятии.

«Мы считаем, проблему можно решить за 2,5 года. Сумма инвестиций — больше 1 млрд рублей. Это собственные средства холдинга, — подчеркнул на состоявшейся 3 октября пресс-конференции директор по горному производству УГМК-холдинга Григорий Рудой. — Уже до конца этого года будет освоено около 300 млн рублей», — написало издание Znak.com, и с этим, на наш взгляд, можно согласиться.

Совет по правам человека – структура при Президенте России. Это не филиал офиса Навального или его «экологического крыла».

СПЧ, вникнув в проблему, очень быстро обнаружит, что проблема загрязнения северных рек выявлена не белоленточными госслужащими, а госструктурами, и что она начала решаться за год до того, как белоленточные «оседлали тему».

Обнаружит СПЧ и то, что прокуратура уже давно занимается этой проблемой, и проблема имеет все шансы решиться благополучно именно благодаря роли государственных структур и силами эксплуатанта месторождения.

СПЧ, как и положено, направит материал в Гепрокуратуру, Генеральный прокурор Юрий Яковлевич Чайка запросит у Прокуратуры Свердловской области материалы – и там все это будет понятно.

Ну и отдельно мы с одобрением отметили, что в СПЧ сочли активность белоленточных «обществеников»-госслужащих именно выражением их гражданской позиции, а не исполнением должностных обязанностей.

Такое полное совпадение с нашим мнением, безусловно, радует. Мы давно говорим, что действия руководства заповедника «Денежкин камень» — это общественная работа. И делаться она должна не в то время, которое оплачено государством.

Должна ли она делаться вместе с белоленточными и, по сути, в развитие их движения – вопрос уже не к СПЧ, конечно. Но и такой вопрос, на наш взгляд, есть.

 

ВЫВОДЫ

 

1. Проблема загрязнения северных рек Свердловской области есть. Виновники этой проблемы – те, кто делал проект разработки месторождений, а исправляют те, кто эксплуатирует месторождения. Проблема имеет техническое решение, УГМК выделило финансирование и силы на решение проблемы. Реки очистятся.

Судно «Гринпис», скандально отметившееся в штурме российской нефтяной платформы в Арктике. Но даже там, насколько нам известно, не додумались включить в экипаж федеральных чиновников, получающих зарплату из госбюджета

2. Вскрылась ситуация, когда чиновники, получающие зарплату из федерального бюджета, занялись, по нашему мнению, оппозиционной политической деятельностью и продвижением интересов «экологического крыла» сторонников Навального, в т.ч. и в рабочее время.
Эта ситуация требует пристального изучения и оценки.

3. Вскрылось удручающее, по нашему мнению, состояние дел в ФГБУ Государственный заповедник «Денежкин камень» по основной работе этого федерального учреждения. Пока непонятно, в состоянии ли директор заповедника Анна Квашнина навести порядок, т.к. непонятно, является ли такое положение вещей результатом ее принципиальной неспособности организовать работу заповедника, по примеру лучших представителей отрасли, или же она просто тратит время на общественную работу, в ущерб основной.
В данный момент, например, Квашнина закрыла на сайте заповедника раздел «Наука», вместо того, чтобы привести его в порядок.
С этим также надо разбираться – вероятно, вместе с работодателем Квашниной – Министерством природы.
На наш взгляд, если человек видит себя активистом Гринпис – ему лучше уволиться с госслужбы и идти в Гринпис, но никак не быть активистом за счет федерального бюджета и в ущерб основной работе.

Мы будем наблюдать за развитием событий

Автор: Евгений Ющук

Прямая трансляция новостей — vk_intermonitor