От автора журналистского расследования:
В Екатеринбурге начался и уже в масштабах всей России развивается очень необычный, но также и очень общественно значимый конфликт между двумя юристами. Только вот, эти юристы не совсем обычные: они работают в сфере медицины. Это поле, на котором сталкиваются интересы врачей и пациентов, поэтому каждый может примерить на себя последствия практически в любой из ситуаций.
На первый взгляд может показаться, что надо вставать исключительно на сторону пациента – ведь все, кроме медиков, примерят на себя именно эту роль. Однако это не так. В суды, как правило попадают сложные случаи. В простых обычно проблем не возникает.
Но проблема в том, что чем сложнее случай – тем выше вероятность, что будут какие-то осложнения, а в наиболее тяжелых проблемах еще и официальный процент летальности высокий. Бывает, что даже наоборот, процент успеха – очень небольшой. Но и не нулевой.
И вот представьте себе, уважаемые читатели, что лично вы, или кто-то из ваших близких, оказался в подобной ситуации. Например, вероятность остаться в живых составляет 15%. Соответственно, вероятность уйти из жизни – 85%. Это если сделать операцию, а если ее не сделать, то шансов остаться в живых нет вообще.
Представили? А теперь представьте, что врач, принимая решение о том, брать или не брать вас на операцию, рассудит так: «Если я возьмусь за оперативное вмешательство – меня могут наказать. Возможно, могут даже посадить. А если не возьмусь – просто оформлю смерть пациента, да и все дела», — и отказывает в операции. Как вам такая перспектива?
В то же время, врачи — тоже не всегда безупречны. Могут быть ошибки там, где их быть не должно. К примеру, проткнули орган при работе на нем инструментом. Орган нормальный, инструмент нормальный – а они проткнули, потому что «руки не из того места растут». Надо наказывать врача? Безусловно.
Третий вариант: пациенту сделали назначения, а он их не выполнял и получил осложнения. Или выполнял, но добавил что-то из «народной медицины» — как он полагал, полезное, а в реальности – несовместимое с препаратами. Кто виноват?
Или, например, пациент несколько «не в себе». Так называемая «психосоматика». Накрутил себе что-то в голове, потом добавил красок в рассказ – как он полагал, для убедительности, но в реальности – чушь порой может быть. И с этим ходит по судам. Рассказы красочные, но по сути – почти «потребительский экстремизм», как подобное поведение называют в прессе.
Для того, чтобы врачи не разбежались и не начали лечить только лёгкие случаи, но и интересы пациента были защищены, надо, по моему мнению, чтобы медицинские юристы разбирались в медицине. Как минимум, на уровне медицинской сестры, хотя лучше – на уровне врача. Ну, в самом крайнем случае – может быть, чтобы рядом с медицинским юристом был врач-консультант, с которого при этом можно было бы спросить – что он говорил по конкретному случаю «просто юристу», решившему работать в сфере медицинской проблематики.
В противном случае, возможны реакции юристов, примерно, как в жалобе, направленной в Горздрав в Свердловске, которую нам зачитывали, когда я учился в Свердловском мединституте.
Жалобу написала женщина после выписки из роддома: «Когда я лежала на операционном столе и умирала, врач в это время стирал в тазике какую-то тряпочку», — так она описывала стерилизацию рук акушером.
При всей комичности этой жалобы, в ней есть один важный момент: дама была абсолютно уверена, что «выводит на чистую воду» негодяя, равнодушного к пациентам. И это – обычная история, когда некто, не понимающий ситуацию по смыслу, начинает делать выводы.
А если этот «некто» — юрист, то, могут быть последствия, опасные для всей страны – если он вовремя не поймет, что надо или самому получить образование, позволяющее понимать не только формальные признаки, но и смысл, с которым они должны увязываться, или не научится звать тех, кто это понимает. Но мало, чтобы кто-то понимал – надо, чтобы еще юристу объяснил так, чтобы тот точно понял.
Это – причина, по которой лично я, Ющук Евгений Леонидович, Главный редактор издания Интермонитор, а также человек, ранее окончивший с отличием Свердловский государственный медицинский институт и Клиническую ординатуру, и проведший в медицине в общей сложности 11 лет, взялся за данное журналистское расследование.
Евгений Ющук
Как проявился конфликт между «просто юристом», адвокатом Борисом Николаевичем Ченцовым и «медицинским юристом», врачом по первому образованию Мариной Анатольевной Агапочкиной
Моё внимание привлек сюжет передачи на центральном телевидении. В центре сюжета находился адвокат Борис Ченцов, выступавший, на мой взгляд, в качестве обличителя медицинского юриста Агапочкиной – это если общий контекст материала рассматривать.
На центральном телевидении работают профессионалы, поэтому там был сильный крен в эмоции – что тоже нормально, т.к. тележурналистам важно эмоционально «зацепить» зрителя и удерживать его внимание.
И вот, в сюжете, где, повторюсь, адвокат Ченцов выступал едва ли не в «главной роли», появляется женщина, которая, описывая свою ситуацию, говорит, что ей поставили в клинике зубной протез и затем произносит фразу: «После установки протеза у меня был пот черно-зеленый, синий. Все футболки испортила… Отравление, да».
Это, мягко говоря, очень необычно. Тем более, что эта же дама уже почти год ходит по разным СМИ, но год назад она по «черно-зеленый, синий пот», который в настоящее время у неё занимает в рассказе важную роль, не упоминала. И всё это вызвало у меня вопросы ко всему сюжету и к компетентности адвоката Ченцова (разумеется, не юридической, а медицинской).
Для тех, кто никак не связан с медициной, поясню.
Дело в том, что потовые железы в конечном счете фильтруют то, что они «набрали» из крови с целью последующего выведения из организма.
То есть, для окрашивания пота на всем теле надо иметь дичайшую интоксикацию, такую, чтобы некий красящий агент, растворившись в пяти литрах крови, потом выделился через потовые железы.
Какой агент в таких количествах даже теоретически может быть в зубном протезе? Как он умудрился циркулировать в крови, и не нанести организму вреда? Женщина ведь весьма бодро излагала свою проблему, была активна и не выглядела как человек, длительно находящийся в интоксикации.
Отмечу также, что потовые железы – далеко не главная система выведения веществ из организма. Однако про цвет мочи один из ключевых, на мой взгляд, «подтверждателей» позиции господина Ченцова не сказала в сюжете ни слова. Хотя, наверное, изменение цвета мочи на черный или синий должно производить на человека значительно более глубокое впечатление, чем испорченная футболка.
Тем не менее, я «вслепую» спросил четырех врачей, показав им эту фразу. Все они сказали примерно то, что я написал сейчас здесь.
В то же время, в материале затрагивались и вопросы работы медицинского юриста Агапочкиной, которые несомненно имеют важное общественное значение.
Изучение Интернета показало, что адвокат Ченцов и до выхода данного сюжета педалировал примерно эту же тему. В частности, примерно полгода назад в материалах «Урал Мэш»:
Кроме того, и после выхода материалов в эфир, кто-то активно прилагал усилия к распространению этих материалов, с риторикой, очень похожей на риторику стороны господина Ченцова (одно из слов я скрыл, т.к. полагаю, что употребление подобных терминов может привести их авторов в зал суда как минимум в качестве ответчиков):
Таким образом, я обнаружил, на мой взгляд, последовательные, сложные, целенаправленные действия адвоката Ченцова в публичном поле. А также действия и риторику неизвестных, которые, по-видимому, с ним «на одной волне», при этом выбирают из довольно длинной передачи исключительно медицинского юриста Агапочкину и судебно-медицинского эксперта Мостовую.
Поэтому, я считаю, что вижу медийную атаку господина Ченцова на конкурента – медицинского юриста Агапочкину. Хотя, конечно, может это все случайность и совпадение. Почему конкурента? Потому что Ченцов и Агапочкина работают на одной «поляне» по делам, связанным с медициной, со взаимоотношениями пациента и врача.
Предположение, что адвокат Ченцов, возможно, пытается с помощью медийной атаки устранить с рынка юридических услуг успешных конкурентов, усилилось после того, как мы (редакция Интермонитора) узнали от госпожи Агапочкиной, что он примерно в этом же направлении действует, похоже, и в судебных разбирательствах, где Агапочкина и её коллеги защищают интересы своих клиентов – медицинских организаций.
Во всем этом мне и предстоит разобраться в ходе журналистского расследования.
Не удивлюсь, судя по предварительным результатам, если окажется, что увижу, как с помощью не самых «белых и пушистых» приёмов экс-прокурор и экс-следователь Ченцов пытается компенсировать разрыв в квалификации между ним и Агапочкиной, по части медицины.
А такой разрыв, похоже, существует объективно. В частности, на сайте Правозащитной организации «ЦПЗ» размещено крупным планом фото адвоката Ченцова, где сказано, что он «с 2006 по 2011 годы работал в органах прокуратуры и Следственного комитета РФ. В 2012 года получил статус адвоката». И далее – лишь о том, что адвокатом он работал хорошо. Однако никаких признаков того, что он в принципе способен понять суть медицинской патологии по существу – нет.
При этом совершенно справедливо прямо над портретом господина Ченцова на том же сайте, с которым он себя ассоциирует, написано, что именно опыт является залогом успеха. Вряд ли кто-то сомневаться в том, что «опыт» имеется в виду в том, чем конкретный человек занимается, а не «в общем и целом». Опытный водитель троллейбуса не может на этом основании считаться хорошим врачом и даже вообще понимающим в медицине. Адвокат – тоже.
При этом с медицинским юристом Агапочкиной ситуация кардинально иная.
И как врач, и как юрист Марина Агапочкина имеет дипломы о высшем образовании. Плюс к этому, я вижу, что у нее есть «Удостоверение о повышении квалификации по «Экспертизе качества медицинской помощи»:
Полагаю, что моё журналистское расследование восстановит реальную и полную картину по ситуации. Ну а пока – показываю начальные данные, с которых это расследование и стартует.
В чем суть «обвинений», предъявляемых адвокатом Ченцовым медицинскому юристу Агапочкиной в ходе, как я полагаю, медийной атаки Ченцова на Агапочкину?
Если совсем кратко, то, по версии, продвигаемой «стороной Ченцова», Марина Агапочкина якобы вступила в сговор с рядом судебно-медицинских экспертов, поэтому господин Ченцов сталкивается с проблемами в судах. В общем, «не выходит каменный цветок у Данилы-мастера», как писал классик. Только у классика не было попыток медийных атак, а в ситуации «Ченцов vs Агапочкина» попытка медийной атаки, похоже, есть (я исхожу в этом предположении из анализа публичной активности сторон и направленности их действий по отношению друг к другу).
Может ли быть так, что Ченцов как раз прав и реально выводит негативного персонажа – Агапочкину – на чистую воду? Теоретически, конечно, такое возможно – именно поэтому и нужно детально разобраться в истории.
Однако на практике я уже упоминал крайне странное, по моему мнению, почти сказочное явление, высказанное на «стороне Ченцова» – «черно-зеленый, синий пот от зубного протеза».
Есть в сюжете с участием адвоката Ченцова и еще как минимум один момент, который говорит о том, что у «стороны Ченцова» не всё так красиво, как Ченцовым представляется. В частности, там выступил господин, которого в передаче с участием адвоката Ченцова представили как «Андрей Подсухин, юрист»:
Дело в том, что в 2023 году активность, связанная с неким юристом Андреем Подсухиным, который визуально очень похож на гражданина показанного в передаче с участием адвоката Ченцова, уже попадала в поле зрения редакции Интермонитора.
Не буду останавливаться на том эпизоде подробно, желающие могут посмотреть наш материал «Спектакль» для следователя? Или как полиция Первоуральска, похоже, проигнорировала «явку с повинной», написав «отписку» про другое».
При этом «юрист Андрей Подсухин» в сюжете, в котором участвует адвокат Ченцов, заявил, что некий эксперт Сайпеев пишет экспертные заключения по хирургической проблематике, тогда как хирургом не является. Дословно процитируем господина Подсухина: «…к экспертной комиссии привлечен стоматолог это вот некий Сайпеев. Он терапевт, но в экспертном заключении указывается, что стоматолог-хирург».
Мы связались с господином Сайпеевым и попросили пояснить, как так вышло, что господин Подсухин по центральному телевидению уверенно заявляет, что Сайпеев — терапевт, тогда как, в заключении указано, что Сайпеев — хирург?
Господин Сайпеев не стал высказывать гипотез, почему Андрей Подсухин в сюжете с Ченцовым говорит то, что он говорит, а предоставил нам целый ворох документов, из которых следует, что Сайпеев и есть стоматолог, и хирург. Вот лишь два из этих документов – диплом о профессиональной переподготовке по специальности «Стоматология хирургическая» и Удостоверение о повышении квалификации по этой же специальности:
Мы связались также с людьми, которые пострадали в ходе криминальных действий Андрея Подсухина, речь о котором шла в материале «Спектакль для следователя?..», упомянутом выше.
Показали им скриншот из передачи «Первого канала», где показан «юрист Андрей Подсухин».
Они уверенно узнали в участнике передачи Первого канала того самого Андрея Подсухина.
Мы направили юристу Андрею Подсухину запрос за подписью Главного редактора Интермонитора Евгения Ющука, следующего содержания:
Юристу Подсухину Андрею Ивановичу,
тел. ххххххххххх
Уважаемый Андрей Иванович!
Наше издание проводит журналистское расследование общественно значимой теме – публичному конфликту между двумя юристами, практикующими в области медицинской проблематики – Вами и медицинским юристом Агапочкиной Мариной Анатольевной.
Наш интерес возник после просмотра передачи … от …, в которой Вы приняли деятельное участие. Эта передача размещена в сети Интернет, в частности, здесь: [ССЫЛКА]
Для того, чтобы довести до общественности максимально полную картину происходящего, и, соответственно, чтобы ситуация конфликта между двумя юристами по столь общественно важной теме могла быть оценена общественностью максимально точно, необходимо стремиться учесть позиции всех сторон, вовлеченных в конфликт.
При составлении данного запроса мы ориентировались на информацию, полученную от госпожи Агапочкиной (она свою позицию излагает охотно).
В связи с этим и на основании ст. 47 Закона «О СМИ», просим предоставить Ваши комментарии по следующим вопросам:
В упомянутом выше сюжете передачи «Человек и закон» показаны Вы. Для Вашего удобства, приведу здесь скриншот из этого сюжета:
[СКРИНШОТ]
В этом сюжете Вы говорите: «…к экспертной комиссии привлечен стоматолог это вот некий Сайпеев. Он терапевт, но в экспертном заключении указывается, что стоматолог-хирург».
Однако при проверке нами данной информации, мы установили, что Сайпеев Кирилл Алексеевич имеет диплом и постоянно проходит повышение квалификации по специальности «Стоматология хирургическая».
Просим Вас прокомментировать следующие вопросы:
1. При каких обстоятельствах и по чьей инициативе Вы приняли участие в передаче «Человек из закон», о которой идет речь, и ссылка на которую приведена нами выше?
2. Какие отношения (деловые, дружеские, еще какие-то?) связывают Вас с адвокатом Ченцовым Борисом Николаевичем, который в этой передаче играет, по сути, ключевую роль?
3. Как так получилось, что Вы заявили, что господин Сайпеев не является стоматологом-хирургом, тогда как он стоматологом-хирургом является? Вас попросили сказать именно это? Вам предоставили неполный набор документов? Или что произошло?
4. Мы не интересовались Вашей судьбой после того, как Вы отказались ответить на наши вопросы по группе «Репка», однако сейчас обнаружили, что Вы не так давно осуждены на 3 года 6 мес. за [покушение на] мошенничество и, судя по карточке на сайте суда, вышестоящие инстанции оставили в силе приговор.
Скажите, пожалуйста, те, кто Вас пригласил участвовать в передаче «Человек и закон», знали о том, что Вы осуждены?
Все ответы на заданные вопросы Вам хорошо известны, поэтому просим предоставить комментарий оперативно, по адресу электронной почты нашего издания Интермонитор.
На момент выхода настоящего материала мы не получили ответа от господина Подсухина.
Что поясняет по ситуации с предполагаемой нами медийной атакой на Агапочкину сама Агапочкина?
Мы задали Марине Агапочкиной ряд вопросов в связи с ситуацией. Отметим, что госпожа Агапочкина открыта для комментариев, на вопросы отвечает вполне обстоятельно и по существу. По ее мнению, это действительно медийная атака на нее.
Сама госпожа Агапочкина полагает что причина кроется изначально, видимо, в стремлении адвоката Ченцова выйти на рынок медицинской юриспруденции и в неудачах, которые стал терпеть на этом поприще господин Ченцов. При этом, по мнению госпожи Агапочкиной, господин Ченцов увязал свои неудачи с профессиональными действиями госпожи Агапочкиной. По ее мнению, вместо того, чтобы каким-то образом научиться медицине (или сменить тематику для приложения своих усилий), господин Ченцов, возможно, перевел конфликт в разряд личной неприязни. Потому что, как говорит госпожа Агапочкина, адвокат Ченцов тратит очень много усилий на попытки дискредитации (она так это расценивает) медицинского юриста Агапочкиной, ну и заодно экспертов, которые мешают своими заключениями господину Ченцову выигрывать дела.
В обоснование своих выводов, госпожа Агапочкина акцентировала мое внимание на фразе журналиста из передачи с господином Ченцовым «в главной роли»: «Ни один судебный процесс, за редким исключением, связанный с врачебными ошибками, за которые берутся независимый в кавычках эксперт Мостовая и ее давняя знакомая юрист Агапочкина не решается в пользу пострадавших». При этом, фраза журналиста в контексте продолжает высказывания адвоката Ченцова о том, что 10 лет назад Мостовая и Агапочкина некоторое время работали в одной организации.
По мнению Марины Агапочкиной, структура этой части сюжета представляет собой косвенные жалобы адвоката Ченцова на проблемы в победе над Агапочкиной в судах.
Правда там же упомянуто, что всё же есть дела, в которых всё несколько не так – судя по результату, но на фоне остальной риторики это проскакивает как малозначительный момент.
Однако, на мой взгляд, раз есть прецеденты, когда Мостовая выносила решения, которые вредны для «стороны Агапочкиной» — то проигрыши Ченцова, вероятно, связаны не с неким «сговором», а, возможно, все же с недостаточной квалификацией адвоката Ченцова «по медицинской части».
Если это моё предположение верно, то возможно, адвокат Ченцов попросту не может верно оценить ситуацию, когда берется за дело. Потом происходит проигрыш и, вероятно, обиды.
В целом, если ходить в суды с историями наподобие «черно-зеленого, синего пота и испорченными футболками из-за зубного протеза», то проигрыш такого рода дел – это вряд ли про «сговор».
Однако медицинский юрист Агапочкина сказала также, что расценивает ситуацию как общественно опасную – тоже по причине того, что если разбегутся врачи, то в стране просто будет некому лечить сложных пациентов.
Марина Агапочкина напомнила, как Леонид Рошаль совместно с руководителем Следственного комитета Александром Бастрыкиным обсуждали проблему, что освещение в прессе врачебных ошибок может привести к очень большим проблемам для всего здравоохранения. В частности, напомнила сюжет Интерфакса от 2018 года:
В ходе беседы Леонид Рошаль высказал серьезную озабоченность тиражированием в СМИ и социальных сетях негативной информации о якобы неправильных действиях врачей, которая зачастую в рамках проводимого следствия не подтверждается. Он полагает, что часто средства массовой информации расценивают публикуемые официальные сообщения СКР о начале доследственных проверок и возбуждении уголовных дел как уже доказанный факт неправильности действий врачей. … В свою очередь Александр Бастрыкин подчеркнул, что «следователи очень серьезно подходят к каждому уголовному делу, понимая, что врач рискует, берет на себя ответственность, пытаясь использовать шанс, которого порой не имеет», согласившись с необходимостью максимально взвешенного подхода при освещении результатов деятельности медицинских работников.
С тех пор, как сказала Марина Агапочкина, многое изменилось к лучшему – в частности, были пересмотрены нормы права по привлечению врачей к ответственности за врачебные ошибки.
По ее мнению, возможно, господин Ченцов, условно говоря, ментально «застрял» в своем «следкомовском» прошлом и поэтому практикует подходы, которые к настоящему времени даже Следственный комитет обоснованно признал неправильными.
Ведь медицина от юриспруденции отличается многим, и прежде всего – вариативностью устройства и работы каждого отдельного организма, тогда как законодательство как раз наоборот универсально.
Примечательно, что госпожа Агапочкина считает данную ситуацию настолько важной, что решила аккумулировать сведения по ней на отдельном сайте: «Конфликт Агапочкина — Ченцов».
Очень любопытно, что на этом сайте – в частности, в материале «Манипулятивная тактика Ченцова, чтобы компенсировать отсутствие медицинских знаний?» госпожа Агапочкина проанализировала, обобщила и вынесла из тиши залов судебных заседаний тактику адвоката Ченцова (как она эту тактику видит).
В отличие от медийной активности, эта сторона действий адвоката Ченцова была скрыта от общественности по объективным причинам.
Более того, каждый состав суда словно бы заново сталкивался с данной тактикой.Однако сейчас, в ходе освещения медийной атаки на Марину Агапочкину общественность (и главное, суды) смогли увидеть, как выглядит «подводная», скрытая от глаз общества линия атаки на Агапочкину.
Марина Агапочкина также сказала, что не оставит без внимания сюжет центрального телевидения, основанный во многом на «бенефисе адвоката Ченцова» и будет добиваться того, чтобы общественность была проинформирована о реальной ситуации, без каких-либо подтасовок и тем более, без рассказов о несуществующих событиях – вроде «не хирурга Сайпеева», который на самом деле хирург.
Что поясняет по ситуации с предполагаемой нами медийной атакой на Агапочкину адвокат Борис Николаевич Ченцов?
На момент выхода данного материала, адвокат Ченцов нам ничего не пояснил.
Мы, руководствуясь журналистской этикой и стремясь максимально полно проинформировать читателей, запросили у адвоката Ченцова комментарии. Однако ответа пока не получили. Если комментарии адвоката Ченцова мы всё же получим – обязательно ознакомим читателей с их содержанием.
Ну а пока просто покажем, какой именно запрос направили адвокату Ченцову:
Адвокату Ченцову Борису Николаевичу,
тел. хххххххххххх
Уважаемый Борис Николаевич!
Наше издание проводит журналистское расследование общественно значимой теме – публичному конфликту между двумя юристами, практикующими в области медицинской проблематики – Вами и медицинским юристом Агапочкиной Мариной Анатольевной.
Наш интерес возник после просмотра передачи … от …, в которой Вы приняли деятельное участие. Эта передача размещена в сети Интернет, в частности, здесь: [ССЫЛКА]
Для того, чтобы довести до общественности максимально полную картину происходящего, и, соответственно, чтобы ситуация конфликта между двумя юристами по столь общественно важной теме могла быть оценена общественностью максимально точно, необходимо стремиться учесть позиции всех сторон, вовлеченных в конфликт.
При составлении данного запроса мы ориентировались на информацию, полученную от госпожи Агапочкиной (она свою позицию излагает охотно).
В связи с этим и на основании ст. 47 Закона «О СМИ», просим предоставить Ваши комментарии по следующим вопросам:
В упомянутом выше сюжете передачи … показана женщина, которую представляют как [ФИО].
Для Вашего удобства, приведу здесь скриншот из этого сюжета:
[СКРИНШОТ]
1. На метке времени [ВРЕМЯ] эта женщина произносит следующие слова, говоря о зубном протезе: «После установки протеза у меня был пот черно-зеленый, синий. Все футболки испортила».
Поясните, пожалуйста, это Вы привели [ФИО] участвовать в передаче?
Вы вели ее дело (как сказано в передаче, дело ей было проиграно, и в результате она выплатила 130 тыс. рублей)?
Если да – то объясните, пожалуйста, в медицинских терминах (я подчеркиваю это), каков механизм образования «черно-зеленого, синего» пота после установки зубного протеза? Причем это явно некое масштабное, системное явление – раз она публично заявила в СМИ, что из-за этого «все футболки испортила».
Дело в том, уважаемый Борис Николаевич, что я не только Главный редактор издания Интермонитор, но по первому образованию – врач. Я окончил с Красным дипломом Свердловский государственный медицинский институт, затем Клиническую ординатуру, а в медицине в общей сложности провел 11 лет. Однако мне непонятно, каков механизм образования этого пота, да еще в связи с зубным протезом.
Но Вы, вероятно, вникали в дело? Поэтому, я Вас и прошу в медицинских терминах (а также и в терминах Международной классификации болезней) объяснить, каков механизм появления такой симптоматики.
2. Как я понял, начав данное журналистское расследование, Вы поддерживаете довольно тесные связи по делам, связанным с медициной, с юристом Каратаевым Вадимом Геннадьевичем. У него, в отличие от Вас, есть медицинский диплом – это видно из СМИ.
Скажите, пожалуйста, Вы спрашивали мнение господина Каратаева по поводу симптоматики, описанной в сюжете СМИ госпожой [ФИО] в отношении «черно-зеленого, синего пота»? Если да – что он Вам пояснил? Если нет – почему?
Вы в сюжете, по сути, находитесь рядом с госпожой [ФИО] и, если оценивать контекст, то создается впечатление, что Вы и направляли её риторику. Проясните, пожалуйста, эти непонятные мне обстоятельства.
3. В сюжете, в котором Вы приняли деятельное участие, отметился также юрист Подсухин. Для Вашего удобства также даю скриншот из этой передачи:
[СКРИНШОТ]
Поясните, пожалуйста, при каких обстоятельствах юрист Подсухин оказался в одной передаче с Вами? Вы его пригласили туда? Поясните, пожалуйста, какие отношения связывают Вас с этим юристом? Быть может деловые или дружеские? И насколько глубоко он вовлечен в процессы, которые Вы ведете?
4. В общении с госпожой Агапочкиной мы обнаружили ряд приемов, которыми Вы пользуетесь в процессах и которые, по ее мнению, имеют повторяемость – т.е., формируют своего рода Ваш «почерк» в судебных процессах.
Некоторые из них требуют прояснения, поэтому я прошу Вас прокомментировать эти наблюдения госпожи Агапочкиной – в том плане, как Вы их видите:
4.1. Есть мнение, что Вы приносите в судебные заседания по 50-150 листов материалов, и вручаете их непосредственно там. Не присылаете заранее. Это так? Если да – то почему?
4.2. Есть мнение, что Вы смешиваете в документах письменные пояснения/ходатайства, выдаете вопросы, которые хотите поставить перед экспертом, не сразу, а в разных заседаниях. Это так? Если да – то почему?
4.3. Как мы поняли, есть прецедент, когда Вы сами заявили экспертизу, сами предложили экспертную организацию, а затем начали обжаловать то, что сами же и предложили – после того, как суд удовлетворил Ваши эти желания. Это так? Если да – то почему?
4.4. Есть мнение, что Вы практикуете не просто подачу многостраничных документов, но и в один процессуальный документ при этом включаете, по сути, несколько. Например, в заявлении об отводе судей у вас может содержаться в том числе ходатайство о назначении судебно-технической экспертизы (ранее уже заявленное Вами в ином виде), ходатайство о назначении повторной судебно-медицинской экспертизы (ранее также заявленной с иными вопросами), причем там могут быть как новые ходатайства (что хотя бы как-то объяснимо), так и те, что Вы прежде уже заявляли. Это так? Если да – то почему?
5. Скажите, пожалуйста, Вы защищаете клиентов, которых ведете на стадии апелляции или кассации с применением тех методов, которые описаны в п.4 нашего запроса, обычно на платной основе? Или же бесплатно?
6. Скажите, пожалуйста, каким образом Вы преодолеваете отсутствие у Вас системных медицинских знаний, на приобретение которых в медицинском вузе тратится 6 лет? Откуда у Вас знания по нормальной и патологической анатомии, нормальной и патологической физиологии, фармакологии и прочим дисциплинам, изучение которых и делает человека врачом, причем после подтверждения того, что он не только слушал и читал всё это, но и правильно понял?
Вы беретесь за медицинские вопросы – значит, как-то для себя представляете, чем компенсируете отсутствие профессионального медицинского образования? Поясните это, пожалуйста. Дело в том, что после заявлений в передаче, где Вы едва ли не главный герой, пациентки о «черно-зеленом, синем поте» это действительно выглядит как очень важный аспект и, возможно, именно в этом ключ к пониманию Ваших действий. Нам надо постараться показать всё это читателям максимально корректно, поэтому мы и просим Ваши ответы.
С уважением,
Евгений Ющук,
Главный редактор издания Интермонитор
тел. +7-950-641-06-09
Мы будем следить за развитием событий и информировать о них.
ДОПОЛНЕНО 17.03.2025 г. в 10 ч 40 мин.
Уже после выхода настоящего материала мы получили комментарий от Вадима Геннадьевича Каратаева — человека из «условной команды» адвоката Ченцова, который, в отличие от самого Ченцова, имеет медицинское образование. Мы просили на этапе подготовки материала пояснить, принимал ли он участие в подготовке передачи «Человек и закон», где описывался «черно-зеленый, синий пот», и говорил ли с Ченцовым об этой симптоматике.
Вот что пояснил господин Каратаев:
Здравствуйте!
Участия в съёмках «ЧиЗ» не принимал, сюжет не смотрел, представителем женщины в кадре не являюсь.
К рассказам пациентов и их пониманию состояния своего здоровья давно отношусь со снисходительной иронией. Не считаю нужным тратить своё время на обсуждение чужого пота, как, например, не связываюсь с адептами теории плоской Земли.
ДОПОЛНЕНО 17.03.2025 г. в 21 ч 30 мин.
Спустя около 12 часов после выхода данного материала, и почти трое суток после направления ему запроса комментария, адвокат Борис Ченцов прислал в редакцию Интермонитора свой ответ. Точнее, на наш взгляд, он прислал текст, в котором отказался отвечать по существу на заданные вопросы.
И это при том, что адвокат Ченцов сам решил придать публичности в СМИ свои отношения с конкурентом — юристом Мариной Агапочкиной. Публичное общение с журналистами прямо предполагает открытость — но, видимо, адвокат Ченцов понимает это как-то иначе.
Вот что пришло в адрес редакции Интермонитора с адреса адвоката Ченцова в ответ на подробный запрос комментария по конкретно обозначенным вопросам:
«Добрый вечер, уважаемый Евгений Ющук. Из Вашего запроса следует, что Вас не интересует вопрос по какой причине 2 специалиста в области мед. права системно нарушали абз. 2 ч. 1 ст. 18 и ст. 19 ГПК РФ (эксперт не может участвовать в деле если ранее находился в служебной зависимости от представителя, обязан заявить самоотвод). Также Вы являетесь экспертом по информационной войне, с публичным девизом: «не всегда нужно стремиться совершать кражу со взломом, где можно войти через дверь». В связи с чем имеются разумные основания предполагать, что любая предоставленная мной информация будет использована исключительно против моих доверителей, что является недопустимым.
адвокат Ченцов Борис»
Простое сравнение вопросов, направленных адвокату Ченцову (они приведены в тексте выше) и ответа Ченцова, по моему мнению, показывает, что ни одного ответа по существу этих вопросов адвокат Ченцов не дал:
— Ни о том, как на самом деле выглядит его поведение в суде, описанное в запросе со слов Марины Агапочкиной (а это важно — так ли он себя ведет, как она говорит, и если да — то зачем?).
— Ни о том, каким образом осужденный за покушение на мошенничество юрист Подсухин оказался в одной передаче с Ченцовым.
Где Подсухин еще и заявил, что эксперт Сайпеев, который имеет документы о том, что он хирург — якобы не хирург.
Не рассказал господин Ченцов и о том, что его, бывшего следователя, вообще связывает с осужденным за покушение на мошенничество Подсухиным.
— Ни о том, задавал ли адвокат Ченцов вопросы по поводу «черно-зеленого, синего пота» человеку из его «условной команды», имеющему медицинское образование — Вадиму Каратаеву. После ответа Вадима Каратаева мы уже знаем, что не задавал, но сам господин Ченцов это обошел молчанием.
— Ни о том, каков механизм образования «черно-зеленого, синего пота», столь красочно описанный дамой в передаче с Ченцовым. Напомню, что имеющий медицинское образование Вадим Каратаев, по сути, чуть ли не высмеял эту эмоционально яркую, но с медицинской точки зрения, мягко говоря, странную симптоматику.
— Ченцов не рассказал даже, на платной или же на бесплатной основе он занимается обслуживанием клиентов с использованием тех приемов (приведенных со слов Марины Агапочкиной), которые описаны в запросе, направленном в адрес господина Ченцова. И которые, заметим, он не отрицает.
И вот на этот вопрос господин Ченцов тоже не ответил:
«Скажите, пожалуйста, каким образом Вы преодолеваете отсутствие у Вас системных медицинских знаний, на приобретение которых в медицинском вузе тратится 6 лет?
Откуда у Вас знания по нормальной и патологической анатомии, нормальной и патологической физиологии, фармакологии и прочим дисциплинам, изучение которых и делает человека врачом, причем после подтверждения того, что он не только слушал и читал всё это, но и правильно понял?
Вы беретесь за медицинские вопросы – значит, как-то для себя представляете, чем компенсируете отсутствие профессионального медицинского образования? Поясните это, пожалуйста».
По моему мнению, господину Ченцову, вероятно, нечего сказать по существу заданных вопросов, поэтому он и попытался уйти от ответов.
При этом у меня нет оснований считать, что господин Ченцов, имея высшее юридическое образование, не в курсе, на основании каких нормативных актов работают СМИ.
А значит, вероятно, адвокат Ченцов действительно пытается уклониться от ответов на «неудобные» для него вопросы, под надуманными предлогами.
Нет у меня оснований полагать и что ответ на вопрос, почему осужденный за мошенничество юрист Подсухин оказался в одной передаче с бывшим следователем Ченцовым — в принципе может «быть использован против доверителей Ченцова», да еще и «исключительно».
Впрочем, каждый читатель может самостоятельно сравнить вопросы, заданные адвокату Ченцову с текстом, который он прислал в ответ — и сделать собственные выводы.
ДОПОЛНЕНО 17.03.2025 г. в 22 ч 40 мин.
Данный материал заинтересовал многих. И вот что решил сказать по поводу сентенций господина Ченцова человек, который профессионально разбирается в юриспруденции – адвокат.
Адвокат Дмитрий Загайнов высказался об упомянутом господином Ченцовым ГПК (Гражданско-процессуальном кодексе).
Почетный адвокат России, партнёр «Интеллект» Загайнов Дмитрий Иванович:
«Что касается ГПК, то все процедурные вопросы относятся к компетенции суда. Если суд не соглашается с доводами стороны, то сторона вправе свое несогласие выразить в жалобе. Таким образом, если суд дал оценку какому-либо обстоятельству и сторона использовала все средства защиты (в том числе обжалование), но они не привели к желаемому результату, то такая сторона становится связанной с выводами суда, т.е. любое решение суда носит обязательный характер не только для лиц, участвующих в споре, но и всех остальных. Преюдиция для сторон обязательна. Преодоление преюдиции возможно, но только в порядке ГПК. Если она не преодолена, то любые альтернативные рассуждения в расчет не принимаются».
То есть, по мнению адвоката Загайнова, безапелляционные заявления господина Ченцова по поводу ГПК – это такая форма подачи господином Ченцовым его личной трактовки законов.
Господин Ченцов, безусловно, имеет право на собственное мнение, но делать вид, что это якобы единственно верная трактовка – на мой взгляд, не лучшая позиция. Особенно, когда есть процедура отстаивания такой позиции и она не имеет ничего общего с отписками в ответ на запрос комментария СМИ.
Фото — Интермонитор
Категория информационной продукции 16+
Автор: Евгений Ющук
ТАКЖЕ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ:
