Интермонитор проводит журналистское расследование, в связи с гибелью в «Южном стационаре» г. Полевского Свердловской области 74-летней Риммы Лупыниной*. История совершенно дикая и не укладывается в представления о работе врачей.
Напомним, что 8 марта 2017 года больная Лупынина, которая за полгода до этого перенесла сложную операцию на сердце, почувствовала себя плохо и вызвала «Скорую помощь».
Бригада «Скорой» в составе фельдшеров Кадыровой и Козинца, оказала на месте помощь, сделала кардиограмму и привезла пациентку в «Южный стационар». Дежурным (и единственным) врачом там в тот момент был зав. терапевтическим отделением Степан Арсеньевич Кисляков. Кисляков больную отказался даже осматривать.
Подчеркиваем: Кисляков не просто не заметил больную, или не успел осмотреть, ввиду занятости другими больными, а демонстративно отказался ее осматривать и ушел из Приемного отделения, проследовав мимо.
Не вернулся Кисляков и после настойчивой просьбы фельдшера Котельниковой прийти в Приемное отделение и осмотреть пациентку, прибывшую по «Скорой».
Более того, Кисляков отказался расписаться «Скорой помощи» в приеме больной и затем распорядился сделать отметку, что запись о прибытии больной в Приемное отделение, якобы, была сделана ошибочно.
12 марта больной стало резко хуже, та же бригада «Скорой» доставила ее в стационар, где дежурил врач Петров. Петров госпитализировал пациентку, но спасти ее уже не было возможности и она, спустя несколько часов, скончалась.
Родственники больной написали жалобу в Минздрав и прокуратуру. Минздрав Свердловской области провел серьезную проверку, установил все обстоятельства этого трагического инцидента. Комиссия из Главных специалистов Минздрава установила, что в между неоказанием медицинской помощи Римме Лупыниной 8 марта 2017 года и ухудшением ее состояния 12 марта (которое, напомним, и завершилось ее гибелью) есть причинно-следственная связь.
Прокуратура передала материалы полиции Полевского. В апреле 2017 года, как говорят родственники больной, их опрашивал дознаватель, но затем наступила пауза до 31 июля.
Только 31 июля, после того, как член Общественной палаты Свердловской области, топовый российский блогер Сергей Колясников рассказал об этой истории публично, полиция вышла на родственников умершей больной и сообщила, что возбуждено уголовное дело.
Из какого круга подозреваемых не может выбрать следователь, и почему?
Из комментария полиции Полевского следует, что это уголовное дело – так называемое бесфигурантное. Суть таких дел можно охарактеризовать примерно так: «Кто-то неустановленный совершил что-то, похожее на преступление. Надо поискать, кто же это был».
Иногда полиция возбуждает бесфигурантные уголовные дела потому, что круг подозреваемых очень широк и непонятно, кто бы это мог быть. Но иногда это способ спустить вопрос на тормозах.
В данном случае обращает на себя внимание, что ситуация была подробно изучена комиссией Минздрава. Были опрошены участники событий. Картина вполне понятна. В Приемном отделении «Южного стационара» в момент отказа Кислякова осмотреть больную, находились:
— сам врач Степан Кисляков;
— фельдшер приемного отделения Котельникова;
— бригада «Скорой помощи» — фельдшеры Козинец и Кадырова;
— больная Лупынина – тогда еще живая;
— предыдущая пациентка (её Кисляков осмотрел и госпитализировал) и сопровождавший её муж;
— родственники больной Лупыниной.
Комиссия Минздрава установила, что Кисляков отказался расписаться в доставлении больной “Скорой помощью”.
Пробыв 20 минут в “приёмнике”, бригада уехала на другие вызовы, т.к. это экстренная служба и в ее функции входит оказание экстренной помощи и доставка больных в стационар, а не многочасовые уговоры врачей “Приемного отделения” осмотреть больную.
Причем комиссия Минздрава признала действия бригады “Скорой” профессионально верными, а объем оказанной ею помощи – правильным.
Фельдшер Котельникова неоднократно пыталась убедить врача Кислякова осмотреть больную – это также уже известно.
Возникает вопрос: из какого же круга подозреваемых выбирает, в таком случае, полиция?
Кто же это, по ее мнению, мог от имени Степана Кислякова отказаться осматривать больную, а потом говорить аннулировать запись в журнале приема больных?
Это при том, что Полевская ЦГБ – не такая уж и крупная больница, и даже опрос всего ее персонала за пару недель уже мог бы закончиться.
А уж опрос Котельниковой, Козинца, Кадыровой, родственников погибшей больной и Кислякова – тем более.
Отсутствие статуса подозреваемого или обвиняемого у Кислякова, между тем, имеет одно важное последствие для всего населения Полевского городского округа.
Дело в том, что главврач Алферов не может отстранить Кислякова от заведования отделением, пока тот не под следствием (дело-то пока что бесфигурантное). А сам Кисляков, как мы понимаем, с зарплаты зав. отделением уходить не хочет.
Но, согласно принятым в медицине правилам, именно зав. отделением обеспечивает первичный контроль полноты и качества медицинской помощи.
Таким образом, получается, что Кисляков, в качестве зав. отделением терапии, контролирует сам себя. Что в итоге такого самоконтроля бывает – видно на примере инцидента с неоказанием медицинской помощи.
Мы официально задали прокурору г. Полевского Рудых Александру Михайловичу вопрос о том, почему он как прокурор допускает подобное развитие событий?
С ответом ознакомим читателей, после его получения.
Впрочем, Полиция пояснила свою позицию Интермонитору так:
«Следственное подразделение отдела полиции Полевского обязано действовать в строгом соответствии с процессуальными нормами и законодательством Российской Федерации, а не основываясь на общественном мнении и индивидуально воспринимаемом каждым человеком принципом социальной справедливости.
Как пояснили в ОМВД России по г. Полевскому, в настоящее время в рамках расследования уголовного дела, возбужденного по факту неоказания медицинской помощи 74-летней местной жительницы, проводится весь комплекс необходимых мероприятий: допрошены родственники потерпевшей, персонал медицинского учреждения, назначено судебно-медицинское исследование, иные действия, способствующие установлению обстоятельств произошедшего.
После получения результатов экспертизы будет принято решение о процессуальном статусе врача, отказавшего больной в осмотре и госпитализации».
«Этиотропное лечение» «больного» Южного стационара в Полевском
В медицине есть понятие «симптоматического лечения», и есть понятие «этиотропного лечения».
Разница межу ними в том, что при «симптоматическом лечении» идет борьба с симптомами (например, понижают температуру тела, или назначают обезболивающие препараты), а при «этиотропном» излечивают причину заболевания – скажем, антибиотиками уничтожают возбудителя пневмонии, и в итоге пневмония излечивается.
Поскольку действия Степана Кислякова настолько расходятся с тем, как должен работать врач, несомненно, должны быть причина, позволяющая ему так себя вести.
И такая причина в «Южном стационаре» обнаружилась быстро. Супруга Степана Кислякова – Любовь Владимировна Кислякова, экс-депутат Полевской Думы, заведует кардиологическим отделение в «Южном стационаре».
Проанализировав ее активность, мы пришли к выводу, что уже много лет деятельность госпожи Кисляковой направлена, во-первых, на установление максимальной неподконтрольности своих действий в «Южном стационаре».
Установление почти полного контроля над «Южным стационаром» госпожа Кислякова реализовывает через шумные атаки на своё начальство, при попытках этого начальства разобраться в том, что же на самом деле происходит в этом «анклаве».
Поскольку два стационара из трех, находящихся в «Южном стационаре», находятся под фактическим контролем четы Кисляковых, можно считать, что и Любовь Кислякова, и Степан Кисляков имеют почти полную самостоятельность.
Вероятно, это и привело к тому, что Степан Кисляков сам установил себе правила работы на дежурстве, а не стал руководствоваться требованиями нормативных актов и тем более врачебной этики и деонтологии.
Во-вторых, действия Любови Кисляковой уже много лет направлены на «снос» главных врачей Полевской ЦГБ.
Сергей Юрьевич Алферов – нынешний главврач – уже третий по счету в этом ряду. Ранее госпожа Кислякова, судя по всему, хотела привести на пост главврача своего супруга Степана Кислякова.
Ну, а сейчас, по-видимому, ей уже не до этого — она пытается отстоять возможность, как можно дольше не внедрять в работе своего отделения новых методов лечения и диагностики.
Скорее всего, причина такого упорства в том, что госпожа Кислякова крайне сложно уживается даже с простой современной техникой. Достаточно любопытен, в этом свете, такой момент: жалоба Кисляковой на главврача, отправленная Губернатору, написана… рукописным текстом.
Многостраничный рукописный документ – крайне редкое явление в современной жизни. В особенности, когда его отправляет в государственное учреждение человек с высшим образованием, занимающий должность, где требуется компьютерный учет данных.
Впрочем, рукописные эпистолярии госпожи Кисляковой – дело вкуса, а вот разговоры о том, что она противится внедрению в практику своего отделения новых для него методов лечения и диагностики ходят в руководстве Полевской ЦГБ всерьез.
При этом уступать свое место заведующей более «продвинутым» и готовым к внедрению современных методов лечения и диагностики врачам пенсионерка Любовь Кислякова тоже не хочет, и в этом ее понять можно: сегодня чета Кисляковых получает в среднем 120 000 рублей на двоих в месяц.
Уход с заведования отделением может ощутимо подорвать благосостояние семейной пары.
Понимая реальные цели и задачи Любови Кисляковой, а также механизм ее действий по борьбе против главного врача можно выйти и на «этиотропное лечение» проблемы Южного стационара.
Тем более, что Любовь Кисляков решила не ограничиваться жалобами на начальника, выводящего медицину Полевского на современный уровень, и решила использовать в этой борьбе политтехнологии.
Для этого Кислякова, как следует из многочисленных рассказов ее знакомых, а также некоторых депутатов полевской Думы, принялась подбивать пенсионерок, зависимых от нее (а какая пенсионерка не зависима от кардиолога?), на организацию митингов.
В основу митингов были положены слухи о, якобы имеющихся планах закрытия «Южного стационара». На самом деле, таких планов нет, о чем должна быть осведомлена и Любовь Кислякова, т.к. об этом неоднократно сообщали и главврач, и Глава Полевского, и Минздрав Свердловской области.
«Южный стационар» никуда переводить не планируют.
Но, для того, чтобы убедить пенсионеров в том, что надо верить не Минздраву, мэру Полевского и главврачу, а Кисляковой, ей требовалось создать устойчивое восприятие себя пенсионерами, как «суперспециалиста с прекрасными результатами». А результаты в медицине принято подкреплять статистикой.
Вероятно, полагая, что пенсионеры не могут проверить ее заявления, Любовь Кислякова, судя по тому, что говорят в ее ближайшем окружении, стала излагать приближенным свою версию статистической отчетности больницы. В этой версии, созданной как мы понимаем, с ее слов, она выглядела лучшим врачом ЦГБ, а кардиология — лучшим отделением.
Возможно, госпожа Кислякова успешно делала бы так и дальше, имея фактическую монополию на цифры статистики в публичном и околопубличном поле.
Возможно, она и дальше бы беспрепятственно организовывала на этой основе митинговую активность в Полевском (а депутаты Полевской Думы прямо говорят, что им известно: за митингами пенсионеров стоит Кислякова) .
Но Кислякова не учла одного: что найдутся люди, которые скрупулезно проверят каждый пункт ее жалоб, каждую цифру ее заявлений, сделанных своему ближнему кругу. Именно этим мы и занялись. Результаты оказались, прямо скажем, не в пользу аргументов Любови Кисляковой
«Жонглирование» статистикой – основа самопиара и интриг экс-депутата Любови Кисляковой?
Итак, последовательно покажем, какие результаты мы получили, проверяя заявления, исходящие из ближнего круга Любови Кисляковой (на наш взгляд, кроме госпожи Кисляковой просто некому вбрасывать эти сведения пенсионерам, тесно с ней связанным – ввиду специфичности этих сведений).
Миф первый. Больная Лупынина умерла через пару недель после того, как ее не стал осматривать Степан Кисляков.
Это неправда. Ухудшение состояния больной Лупыниной наступило через три дня после отказа Кислякова не только оказать ей медицинскую помощь, но и вообще осмотреть ее.
8 марта Кисляков отказался осматривать пациентку, 12 марта она «затяжелела», вечером 12 марта была госпитализирована в Южный стационар и утром 13 марта скончалась.
Полагаем, что распространение этого мифа могло быть запущено четой Кисляковых, чтобы их не осудили пенсионеры и не вышли из-под контроля.
Миф второй. Кардиологическое отделение, возглавляемое Любовью Кисляковой, приносит самый большой доход Полевской ЦГБ и фактически является ее кормильцем.
Это неправда. Согласно официальным данным ЦГБ, в 2016 году за отчетный период Кардиологическое отделение занимало 4-е место (из 7-ми) по доходам, полученным Полевской ЦГБ.
Потому что, Кардиология принесла тогда 11 млн. руб. дохода, а, к примеру, занимавшая первое место Хирургическое отделение принесло 18.8 млн. рублей дохода (цифры взяты нами из показателя «Сумма к возмещению по услугам, оказанным отделением, всего»)
И в 2017 году Кардиология осталась на том же четвертом месте из семи возможных, а Хирургия – на том же первом (с показателями 11 и 17.9 млн. руб. соответственно).
Миф третий. При главвраче Алферове в Полевской ЦГБ пенсионеров приказано не обследовать и не лечить.
Это неправда. Максимальный возраст пациента, который лечился в Кардиологическом отделении Полевской ЦГБ, в 2016 году был 94 года, в Терапевтическом отделении – 93 года, а в Хирургическом отделении – 97 лет.
Это совсем не похоже на «приказ главврача не обследовать и не лечить пенсионеров».
Скорее всего, миф о том, что главврач якобы «распорядился не обследовать пенсионеров», имеет корнями следующую историю. Одна из ближайших соратниц Кисляковой рассказала нам, что однажды она стояла в коридоре и подслушивала неподалеку от зала, где проводилась врачебная линейка.
И среди неразборчивого «бубубу», доносившегося до нее, услышала фразу главврача о том, что пенсионеров не надо обследовать. Причем контекст она воспроизвести нам не смогла.
Как нам рассказал персонал больницы, им сложно представить себе, чтобы главный врач запретил обследовать пенсионеров, потому что это мало того, что странно звучит, так еще и противоречит легко проверяемой практике.
Скорее всего, это или просто выдумка, или неверная обывательская интерпретация слов главврача о том, что назначать обследование надо, понимая, зачем оно делается.
Так, например, УЗИ сердца, имеющее единственной целью оправить пациента на операцию, не имеет смысла делать глубокой пенсионерке, которая, по общему состоянию организма, на операцию однозначно не пойдет.
Т.е., по всей видимости, обыватели ставят в вину главврачу вполне здравое желание не мучить докторов и больных заведомо бессмысленными манипуляциями, а потратить эти ресурсы на пациентов, которым данные исследования действительно нужны (независимо от возраста людей, нуждающихся в обследовании).
Но пенсионеркам-обывателям такое простительно, а вот почему нет признаков того, что их неформальный «куратор» Любовь Кислякова пыталась развеять эти заблуждения — большой вопрос. Ведь, госпожа Кислякова ежедневно сама участвует в обследовании пенсионеров и видит, что так же поступают коллеги в других отделениях.
Миф четвертый. В Кардиологии у Любови Кисляковой показатели смертности стабильные, а вот в Хирургии – выраженный рост смертности.
А вот на этом трюке госпожи Кисляковой мы остановимся подробно, т.к. он требует скрупулезного, последовательного вскрытия для понимания реальной ситуации.
Более того, именно здесь кроются реальные показатели, говорящие о результативности главврача Алферова.
Той самой результативности, которая и вызвала столь бурную защитную реакцию пенсионерки Кисляковой – вплоть для инициирования митингов силами обманутых пенсионеров.
Проще всего разобраться с официальными цифрами смертности в отделении Любови Кисляковой.
В своей жалобе на главврача в адрес Губернатора Кислякова не только сетовала, что системный администратор больницы препятствует, по указке главврача Алферова, посещению сайтов, не связанных с работой.
Она также рапортовала, что у нее прекрасные показатели по смертности.
А в беседах с журналистами, как они говорят, Любовь Кислякова подчеркивала, что якобы у нее нет изменений в статистике смертности в отделении, потому что ее работа стабильно хороша.
Однако, как следует из данных, предоставленных Полевской ЦГБ, за 7 месяцев 2017 года к аналогичному периоду 2016 года, и к 2016 году в целом, прирост величин смертности в Кардиологическом отделении от инфарктов миокарда превышает 60% (к данным самой кардиологии за аналогичный период, повторимся).
Мы подробно показывали это в нашем материале «Как в Полевском шантажируют власти: смертность в кардиологии резко выросла, но кардиолог занята протестными митингами».
Это мало похоже на стабильно хорошие результаты.
Но, что еще важнее, одновременно с рассказами о, якобы, «отличных и стабильных» результатах смертности в Кардиологии, в окружении Кисляковой распространяются слухи о якобы значительном ухудшении положения дел в Хирургии.
Смысл такого вброса со стороны «группы Кисляковой» понятен: именно в области хирургии главврач Полевской ЦГБ Алферов демонстрирует наибольшие успехи. Достигается это, за счет внедрения новых операций, которых ранее не было в Полевском совсем.
Часть из них – просто современные операции, часть – высокотехнологичные.
Для достижения этих целей Алферов привозит в Полевской врачей из Областной больницы и ряда других больниц Екатеринбурга, но с условием, что ассистировать на операциях будут местные, полевские хирурги.
За счет этого, происходит обучение хирургов на рабочем месте у высококвалифицированных специалистов. Затем эти операции полевские хирурги начинают делать уже самостоятельно.
Кроме того, главврач Алферов стал направлять хирургов на учебу в центральные клиники России.
Сыграл свою роль и привлеченный Алферовым из Екатеринбурга в Полевской на постоянную работу зав. Хирургическим отделением.
В результате в Полевской ЦГБ стали делать сложные операции в животе и на конечностях (например, коленных и тазобедренных суставах) современными щадящими методами, эндоскопами и т.п.
Стали ставить искусственные суставы.
Врачи, которые и до прихода Алферова работали в Полевской ЦГБ, освоили высокотехнологичные методы лечения (и вообще новые методы лечения) и стали применять их в своей практике.
В частности, как специалисты, так и пациенты отмечают в этой связи уважаемых в городе врачей – травматологов Анатолия Сардака (он стал делать трансплантацию тазобедренных суставов) и Алексея Неуймина (делает артроскопические операции), уролога Степана Бендовского (огромный перечень высокотехнологичных операций урологического профиля), и, конечно, любимого и уважаемого женщинами Полевского акушера-гинеколога Юрия Шахурина (освоил ляпароскопические операции в гинекологии).
Именно так достигается приближение квалифицированной медицинской помощи к жителям Полевского. И именно благодаря этому в Полевской стали ехать оперироваться жители Екатеринбурга – т.к. в Полевском оперируют качественно, бесплатно и без очередей.
Вот, сюда и попытались нанести удар представители, назовем эту группу образно, «клана Кисляковых»
За основу в этой попытке дискредитации оппонента, как мы поняли, ими была взята абсолютная цифра смертности в Хирургическом отделении : если в 2014 году в хирургии за год умерло 59 больных, то в 2015 (в марте пришел Алферов) – уже 61 человек, а в 2016 году – 81 человек.
Ужасно? Казалось бы, да. Но, когда разберешься в этих цифрах, оказывается всё совсем иначе. Поясним это детально.
Во-первых, посмотрим на рост количества операций в Хирургическом отделении.
Если в 2014 году было сделано 977 операций, то в 2016-м – 1544. Т.е., операций в 2016 году было сделано почти на 60% больше, чем в 2014-м.
Еще более интересен показатель «Оперативная активность», иллюстрирующий то, какой процент от поступивших в хирургическое отделение был прооперирован. Он вырос с 62,5% в 2014 году до 97% в 2016-м.
Это значит, что в 2014-м году из тех, кто поступал в хирургическое отделение, оперировали чуть больше половины, а теперь оперируют почти всех.
Именно это является отражением значительного расширения возможностей Хирургического отделения, за счет освоения новых операций и внедрения щадящих методов оперативных вмешательств.
Вырос и средний возраст людей, которым сделали операции – с 48 лет в 2014 году до 51.6 лет в 2016-м, что обусловлено внедрением менее травматичных методов операций, которые способны перенести теперь и люди старших возрастов.
Вырос также так называемый «коэффициент затратоемкости» — величина, которая позволяет больнице получить больше денег, от государства, относительно так называемой «базовой ставки».
Этот коэффициент большой либо в случае, если само заболевание «дорогостоящее», либо, если начинают внедрять современные (в т.ч. высокотехнологичные) методы лечения, которые оплачиваются государством по более высокой цене.
В принципе, этот коэффициент – тот самый инструмент, которым государство заставляет больницы внедрять современные методы лечения.
Так вот, лечение инфаркта миокарда – само по себе дорогостоящее, и коэффициент затратоемкости Кардиологического отделения за счет этого остается последние годы примерно на одном уровне: 1.4
А вот коэффициент затратоемкости в Хирургии вырос с 1.03 в 2014 году до 1,39 в 2016-м!
Эти цифры наверняка неприятно поразили Любовь Кислякову, потому что показывают, что, если не почивать на лаврах, а внедрять современные методы диагностики и лечения, то вполне можно показатели улучшать, а значит, улучшать и качество медицинской помощи населению, и доходную часть бюджета больницы. Только вот, это требует напрягаться – а дополнительно напрягаться в планы четы Кисляковых по сей день явно не входит.
Правда внедрение более сложных операций повлекло за собой и некоторый прирост смертности прооперированных больных (это называется «Послеоперационная летальность») – с 2,5% в 2014 году до 3,1% в 2016-м.
Мягко говоря, странно говорить об ухудшении показателей в Хирургии, где после плановых операций в 2016 году умер один пациент (на 1544 операций!), а за 7 месяцев 2017-го – ни одного. Да и тот один скончался не от дефектов выполнения операции, а от непредсказуемого и непрогнозируемого осложнения, составляющего риск любого оперативного вмешательства.
Больница, в которой теперь могут (и поэтому берутся) оперировать неотложных больных, которые ранее оставались без операции и были бы, в большинстве своем, обречены, и в которой почти нет смертности после плановых операций – это ну никак не отрицательный пример, совсем наоборот!
Вряд ли госпожа Кислякова, в должностной инструкции которой написано, что она обязана знать медицинскую статистику, не знала всего этого.
Тогда чем, если не сознательным введением пенсионеров и журналистов в заблуждение, можно объяснить подачу им явно искаженной информации о состоянии дел в Хирургии?
Но и это еще не всё. Пожалуй, здесь мы подходим к самому интересному.
«Экспорт» кардиологической смертности в другие отделения
При анализе ситуации со смертностью в Хирургии, к которой привлекла наше внимание Любовь Кислякова, пытаясь выставить себя в благоприятном свете, мы обратили внимание на такие данные, как смертность в Хирургическом отделении без операции.
«Что это за люди, которые поступили в Хирургическое отделение и скончались там без операции?», — задали мы вопрос Администрации Полевской ЦГБ.
Дабы не быть голословными, Администрация подняла историю болезни каждого из этих пациентов и проанализировала причины его гибели.
И вот что оказалось.
Напомним, речь идет о 2016 годе, когда в Хирургическом отделении Полевской ЦГБ было сделано 1544 операции.
Из 81 умерших в 2016 году в Хирургическом отделении, как мы уже сказали, 1 (один) человек скончался после плановой операции. Причем не вследствие осложнений самой операции, а из-за редкого, но не поддающегося прогнозу осложнения, потенциально сопровождающего любое оперативное вмешательство.
Еще 41 человек – неотложные больные, которым была сделана операция, и которых не смогли спасти, несмотря на сделанную операцию.
А вот неоперированными среди погибших оказалось 40 пациентов. Из них лишь 19 были действительно хирургического профиля: кровотечения при циррозе печени, кровотечения из-за распада запущенных опухолевых процессов, суициды.
Остальные 21 человек – это пациенты кардиологического и терапевтического профиля.
Типичная ситуация таких людей была такой: «Скорая» забирает в северной части Полевского человека с острым инфарктом миокарда, в крайне тяжелом состоянии, везти такого пациента в Южный стационар, до которого полчаса ехать, нельзя. И его привозят в Северный стационар, где есть ближайшая реанимация – в Хирургическое отделение.
Кардиологическая служба, организацией которой во всей больнице, согласно принятым в здравоохранении правилам, должна заниматься зав. кардиологией, не смогла обеспечить спасение жизни таким людям, они погибают.
И их смерть записывают… за Хирургией, к которой они никакого отношения, кроме географии, не имеют.
По всей видимости, эта практика идет еще со времен, когда начмедом Полевской ЦГБ был Степан Кисляков.
Сложно сказать, был ли, и есть ли чей-то умысел в таком статистическом маневре.
Но, по сути, выходит, что разнесение в пространстве Южного и Северного стационаров обеспечивает зав. кардиологией Кисляковой, так сказать, «экспорт» кардиологической смертности в другие отделения.
И такую вот смертность она потом пытается поставить в вину отделениям, успешность которых вредит ее планам жить по старинке…
Это новелла, с которой, видимо, еще предстоит вдумчиво разбираться руководству ЦГБ.
* Разрешение на обработку персональных данных Р.К. Лупыниной (включая публикацию медицинских подробностей) нами получено в установленном порядке.
Автор: Евгений Ющук
Прямая трансляция новостей — 
ТАКЖЕ ПО ЭТОЙ ТЕМЕ:
«Пролежень» на теле Полевской больницы стоил женщине жизни. Расследование Интермонитора
Закулисье «Южного стационара» в Полевском: интриги и манипуляции статистикой важнее лечения больных?
Телесюжет «Резонанса» раскрыл фальшивые «протесты» пенсионеров в Полевском
